Ч. Барри - Великолепная западня - Сборник

Я поблагодарил его и дал ему еще пятерку. Он был страшно доволен.

— Конечно, вы не настоящий брат мисс Лариат, не так ли, сэр?

Я сказал, что, конечно, нет и что лучше утопиться, чем быть братом такой суки. Потом ушел, оставив его с открытым ртом.

Я прошел немного пешком. Снова начался дождь. В небе гудели немецкие самолеты. Я стал думать, что сделал бы с этими типами, если бы они мне попались.

Потом я нашел такси и поехал на Джермин-стрит. Я выпил солидную порцию рисовой водки, принял холодный душ и позвонил ночному портье, чтобы тот разбудил меня в одиннадцать утра.

Я думал, что тогда надо будет связаться с Херриком. Затем я снова хлебнул водки. Я чертовски устал, но, смешно, никак не мог уснуть.

Я лежал, смотрел в потолок и думал о Джеральде. Я многое бы дал, чтобы узнать, где она. Верите или нет, но в этой красотке было что-то такое, чего нет у других. Жаль, что она удрала из гаража. Она скоро пожалеет об этом, потому что ей следовало бы знать, что это Карлетта Франчини утащила Уайтекера. Она еще больше пожалеет, потому что думает, что я липовый Лемми Кошен и что я охочусь за Уайтекером… И ей будет не очень приятно, что я лучше, чем она думает.

Я даже был уверен, что когда она снова увидит меня, то будет очень рада. Эта мысль вызвала у меня улыбку, потому что я всегда оказываюсь лучше, чем обо мне думают. Вы мне верите?

На следующее утро портье разбудил меня, как я просил, но я не встал. Я остался лежать в постели, глядя в потолок и рассказывая себе сказки.

Первая сказочка, которую я себе рассказал, касалась Джеральды Варней. После того как она удрала из гаража в Хэмпстеде, она вернулась домой и легла в постель и, возможно, спала по-детски крепким сном.

В то же время я понимал, что обманываю себя. Если Джеральда не попала в беду, то я — индийская принцесса. Потому что ясно как божий день, что она попала в лапы парня, который называет себя Кошеном, и все ему рассказала, в том числе и о том, как она удрала от меня. После этого Вилли Криш — а я считаю, что именно он завладел моими бумагами, — пришел к заключению, что его дела не очень блестящи. Он также сообразит, что Джеральда пытается вести свою игру. И естественно, захочет от нее избавиться.

Они могут ухлопать ее. И это будет вполне логично, потому что, как только она начнет задавать вопросы, она пропала. Так бывает всегда: как только дама начинает задавать вопросы, можете считать, что ее дело кончено.

Я вылез из постели и принял теплый душ. В окно светило зимнее солнце, а по Джермин-стрит шли отлично одетые дамы.

Я надел свой лучший костюм и шелковую рубашку и заказал завтрак. После завтрака я хлебнул немного бурбона. Затем позвонил Херрику.

— Послушайте, Херрик, — сказал я, когда он подошел к телефону, — у меня есть кое-что для вас. В деле Уайтекера есть кое-что, о чем вы не знаете…

— Например? — спросил он, и я представил себе, как он улыбается.

— Например, имеется одна дама, по имени Карлетта Франчини, которая плыла вместе со мной на «Флориде» и была связана с радистом Мандерсом. Например, у нее есть приятель по имени Вилли Криш, который хладнокровно может убить любого. Например, есть еще один парень, который называет себя Грантом из Скотленд-Ярда и которого на самом деле зовут Джакомо Фратти. Кстати, вчера вечером он подорвался в одном доме в Хэмпстеде на бомбе, которую приготовил для других. Понимаете?

Он сказал, что я снова взялся за свои старые трюки и что-то скрываю от него. Что он надеется, что я возьмусь за ум и буду вести себя хорошо. Потом сказал, что это не Америка и законы здесь совсем другие и что если я начну использовать свою тактику, то буду действовать лишь на руку Адольфу.

Тогда я сказал ему, что понимаю его и что он прав. И что мы должны вместе позавтракать, чтобы обсудить нашу работу и составить план кампании. Кроме того, я попросил, чтобы он дал мне какую-нибудь бумагу, которая доказывала бы, что я это я, потому что в настоящий момент я ничем не могу подтвердить, что я именно Демми Кошен из ФБР.

Он сказал, что пришлет мне полицейское удостоверение и сам будет на Джермин-стрит в половине второго.

Я сунул в рот сигарету и занялся интеллектуальной работой. Должен вам сказать, что это труднее, чем стрелять, и что чем быстрее все обдумаешь, тем лучше. Однако я не сумел разглядеть в ситуации ни малейшего просвета и после двадцатиминутного размышления надел пальто и спустился вниз.

Когда я вошел в холл, ко мне подошел парень от Херрика. Он дал мне удостоверение с моей фотокарточкой и записку. В записке говорилось: