Владимир Колабухин - В поиске истины

— Вы уж тут без меня побеседуйте, — обратился ко мне Васильев. — А я вас пока оставлю. Понадоблюсь — нажмите кнопку на столе.

И вышел, подбадривающе кивнув Пикулину.

На мгновенье в кабинете воцарилась тишина.

— Я из Рыбнинска. Следователь отдела милиции капитан Демичевский, — представился я Пикулину. — Мне нужно о многом поговорить с вами.

Он с ещё большей настороженностью вскинул на меня свои светло-серые глаза и тут же отвёл их в сторону. Весь его скованный вид подсказывал, что говорить ему со мной не очень-то и хочется. Нужен был какой-то подход, чтобы вызвать его на откровенность. Но какой?

— Курите? — спросил Пикулина и придвинул к нему пачку «Беломора».

Он повернул голову, молча вытащил из пачки папиросу, прикурил. Закурил и я.

Пикулин не смотрел на меня. Часто затягиваясь, косил глазами в угол. Папиросу держал не между пальцев, укрывал в кулаке, словно курил тайком или на ветру, в дождь. Кисти рук у него широкие, пальцы загрубевшие, по-настоящему рабочие.

И тут мне вспомнился разговор с его мастером.

— А вам привет от Хлебникова.

Голова Пикулина непроизвольно задёргалась. Он недоверчиво посмотрел на меня.

— От кого, от кого?

— От Пал Палыча, мастера вашего.

— Не может быть…

— Почему?

— А когда вы с ним виделись?

— Вчера.

— И он ещё помнит меня?

— Не только помнит, но и всей душой переживает за вас. Готов в любое время принять на свой участок. Считает вас первоклассным слесарем. Или ошибается?

— А вы-то к нему с какой стороны?

— Да тут вот как всё получилось… В связи с одним происшествием пришлось нам поднять ваше дело. Так на Пал Палыча и вышли. И разговорились о вас.

— А что за происшествие? Почему понадобилось изучать моё дело?

— Что за происшествие? — медлю с ответом. — Мы ещё к нему вернёмся. Вы лучше вот что скажите: кто всё-таки был с вами в тот злополучный вечер 30 сентября 1982 года, когда двумя выстрелами из пистолета был ранен гражданин Ладыгин?

Пикулин поморщился, загасил в пепельнице окурок.

— Я уже говорил на суде: не знаю.

— Ну, Пикулин… А мне здесь рассказывали, что вы вроде бы за ум взялись. Если так, зачем опять заводить старую песню?.. Вот выйдете из колонии, начнёте новую жизнь. И вас не будет тяготить то, что человек, втянувший вас когда-то в грязное дело, всё ещё на свободе и, быть может, совершает новые преступления?

— Значит, он всё-таки не пойман.

— Пока — да. Ведь вы упорно покрываете его.

Пикулин снова отвёл глаза.

— И всё-таки… Что он ещё натворил? — глухо спросил он через минуту.

— Совершил разбойное нападение на один из фирменных магазинов.

В глазах Пикулина засквозило недоверие.

— Почему вы думаете, что он?

— Его опознали. И потом… При налёте на этот магазин и при ограблении Ладыгиных стреляли из одного и того же оружия. Что это за оружие, Пикулин?

Он опустил голову:

— Не знаю.

— Кто этот человек? Как вы с ним познакомились?

Парень молчал, упорно смотрел в сторону.

— Да поймите же вы!.. — начал я заводиться и остановил себя. Заводиться-то мне было и нельзя. Ну никак нельзя. Ради моего дела. Ради всех тех, кто вскоре мог вновь оказаться жертвой Эдика.

— Поймите, — приглушил я свой голос, — быть может, сейчас, пока мы с вами разговариваем, этот человек снова в кого-нибудь стреляет. В того же Пал Палыча, не дай бог!

— Разрешите ещё папиросу, — нервозно попросил Пикулин.

Я пододвинул к нему «Беломор». Пикулин закурил, жадно затянулся.

— Так кто этот человек? Как зовут его? — снова спросил я.

— Эдик, — тяжело вздохнул Пикулин. — А вот фамилию, где живёт и работает, не знаю. Честное слово, не знаю.

— Когда и как вы с ним познакомились?

Он опять сделал несколько глубоких затяжек.

— Три года назад. В августе. В ресторане «Солнечный». Не рассчитал я немного, оказался перед официантом банкротом. Девочек своих выпроводил, а чем расплачиваться — не знаю. Тут он и подсел ко мне. Расплатился за меня и ещё заказ сделал. Мол, рад познакомиться с чемпионом. Расстались друзьями, но продолжали встречаться. Вот так всё и началось.

— Что — всё?

— Ну… моё падение, что ли… Поверьте, это вышло случайно. Как раз в тот вечер, 30 сентября, денег не оказалось ни у меня, ни у Эдика… Договорились с официантом, что подождёт с часок. А сами нырнули в парк, как раз рядом с рестораном… Если бы я не так пьян был, домой скатал бы или занял денег у знакомых. А тут он всё подзуживал: давай выйдем, у первых попавшихся червонцев попросим, скажем — потом, мол, отдадим. Опомнился я, когда он уже стрелять начал. Как и куда я потом бежал — не помню. Только кто-то догнал, скрутил меня в бараний рог и сунул в «канарейку»… в машину, значит, вашу.