Мария Литошко - Исповедь падшего

— Мне не придется. Я хочу остаться и немного поработать, — сообщил Дэн, снимая шляпу.

— Поработать? В такой час? Дэн, ты в самом деле сумасшедший! — я усмехнулся и последовал к выходу.

Влажный, но приятный ночной воздух хлынул мне в лицо, сразу прояснив туманность мыслей. Положив руки в карманы и слегка запрокинув голову, я стоял у входа, наслаждаясь этим приятным ощущением. Спустя пять минут я остановил такси с первой попытки и, едва сев в машину, вспомнил об оставленных в кабинете документах, которые утром собирался отвезти в нотариальную контору.

— Простите, Вы не подождете здесь пару минут?

— Конечно, сэр!

Таксист остался ждать, а я вернулся в отель и, слегка пошатываясь, направился в наш кабинет.

Дверь была приоткрыта, а сквозь небольшую щель проникал томный свет настольной лампы. Я почти был готов войти, но вдруг услышал голоса:

— …мне хотелось подобрать удобный момент, и вот теперь он точно настал!..

Разумеется, это был голос Дэна. Я осторожно встал у самой двери, чтобы слышать каждое слово.

— Мы любим друг друга. Чего нам еще желать? Ты выйдешь за меня, Молли?

Я прижался спиной к стене, чтобы не упасть от услышанных слов.

— Дэн, ты говоришь серьезно? Ведь ты немало выпил сегодня.

— Еще никогда я не был более трезвым! И я отдаю отчет каждому слову. Так что ты ответишь?

— Ну, конечно, я согласна, милый! Это самый лучший день в моей жизни! Какое счастье! Мы скоро поженимся!

Я не имел возможности видеть происходящее, но, зная характер мисс Стоун, точно предположил, что она бросилась к нему в объятия.

— Кольцо впору. Как ты угадал с размером?

— Я просто угадал.

— Завтра сообщим Саре и Мартину?

— Ты можешь сказать Саре, но касательно Мартина я пока не уверен: что-то тяжкое гложет его в последнее время. Но, поверь, проще сломать стену, нежели проломить его упертую скрытность. Мартин очень дорог мне, но он изменился. Прежде чем я сообщу ему о своем счастье, я должен быть уверен, что с Мартином все в порядке.

— Да, я тебя понимаю. Мы с Сарой давно могли стать врагами, если бы я, время от времени, не сглаживала острые углы. Это необходимо, если дорог друг.

— Не переживай, скоро нам не придется скрывать наши чувства под тенью дружбы. Но пусть Сара пока молчит.

— Знаешь, она ведь любит Мартина. Только и твердит о нем. Не припомню, чтобы Сара влюблялась в кого-нибудь так сильно.

— Я пытался подтолкнуть к ней Мартина. Но, похоже, он так озадачен своей проблемой, что девушки его временно не интересуют. На него это непохоже. Сара должна набраться терпения.

— Сегодня он выглядел таким счастливым! Дэн, ты уверен в своем предположении? — сомневаясь, спросила Молли.

— Милая, я знаю своего друга лучше, нежели собственного отца. Джазовый клуб — его излюбленное место. Там Мартину всегда удавалось отвлечься от мыслей и забот, однако как только спадет похмелье, он снова примет угрюмый, озадаченный вид.

Лучше бы я не возвращался в отель… Услышанное мной оказалось самым худшим. Я многое мог бы с легкостью пережить, но не это.

Медленно и тихо я отошел от двери и поспешил выбраться на свежий воздух. Мой рассудок помутился. Я зажмурил глаза, как делал это в детстве, выслушивая дикий, ненормальный рев отца, и взялся руками за голову, сдавливая ее с обеих сторон. Напряжение, скапливавшееся внутри на протяжении всего разговора, все росло и росло, и сейчас просто «разрывало» голову, проявляясь сильнейшей болью. В таком состоянии, словно обезумевший, я простоял, казалось, бесконечно долго.

Открыв глаза, я огляделся: улица была пуста. Я понимал необходимость вернуться домой раньше Дэна, прежде чем он застанет меня здесь, но не мог сойти с места, будто прикованный цепями. Ярость, зародившаяся в голове, постепенно спустилась вниз, и, добравшись до сердца, в один миг сделала его каменным, уничтожив все, кроме зловещих чувств.

В момент, когда душа поддается отчаянию, совершаются либо самые великие дела, либо самые большие ошибки.

Такси я так и не поймал. Ноги повели меня прочь от отеля, от дома, от всего… Я не хотел никого видеть, лишь только забиться в угол какой-нибудь комнаты и просидеть там, пока, наконец, мне не станет легче. Хотя тогда я вообще не верил, что мне может полегчать.

Над головой небо осветила яркая вспышка молнии, а после земля содрогнулась от весеннего грома. Я успел сделать всего несколько шагов, как на город обрушился холодный ливень. Мои ботинки, пальто и шляпа вскоре стали совершенно мокрыми. Но мне было все равно. Я не ускорил шаг и даже не попытался укрыться от дождя под какой-нибудь крышей.