Мария Литошко - Исповедь падшего

— Как для меня твое, Дэн! Оказывается, наше детство отчасти похоже.

— Отчасти, но не полностью. Ты страдал от избытка отцовского внимания, а я — от его недостатка. Но мне повезло больше. Пусть лучше отец будет безразличным, но добрым, нежели внимательным, но бессердечным тираном. Не узнай я о твоем детстве, я бы по-прежнему считал себя самым несчастным на земле. Когда есть с чем сравнить, понимаешь: все не так уж плохо.

Впереди виднелся Чикаго. Увидев его, Дэн мгновенно переменил настроение, озадачившись вопросом: куда сначала отправиться. Его мысли и фразы могли меняться с грустных на противоположные с абсолютной легкостью. Мне нравился этот неуловимый ритм, побуждавший и меня к свободомыслию.

После множества предупреждений и угроз об исключении, которые я и Дэн встречали с усмешкой, не подавая надежд на исправление, нас выставили вон. Директор, а также все преподаватели были напрочь «уничтожены» нашим своевольным и непочтительным поведением.

Конечно, моего отца и семью Дэна осведомили о том, что происходит. Гордость Френсиса Моррэса потерпела унижение. Приехать сюда лично он не пожелал, а в его письме директору излагалось лишь одно: удержать меня в колледже, припугнуть, наказать, возродить желание учиться любой ценой. Да, цену он уплатил за это немаленькую, и директор, как мог, старался отработать полученные деньги сполна. Но тщетно: я оставался непреклонен, с ярым намерением уйти.

Что же касается мистера Мак’Коллина старшего, он предоставил право решать сыну, хотя и был недоволен таким исходом. Дэна изрядно утомил весь этот маскарад. Он был готов покинуть пределы колледжа, и только я являлся для него причиной задержки. Но, к нашей великой радости, данная проблема вскоре разрешилась.

— Очень жаль, мистер Моррэс, что Вы решили пересмотреть свои планы на будущее, — говорил директор на нашей с ним последней встрече. — Еще не так давно Вы подавали большие надежды. Вы были лучшим и могли бы добиться большего — достичь вершины в делах юриспруденции.

— Поверьте, сэр, учиться здесь не мой выбор.

— Порой нас тянет в сторону, хочется все бросить и сбежать, но подобное желание может оказаться ошибочным. Дэн Мак’Коллин — бунтовщик по натуре. Он был таким рожден. Это черта его характера, неизменная, как генетический код. Но Вы совсем другой человек. Вам просто понравилось то, каким является Дэн, каким взглядом он смотрит на вещи и как воспринимает различные ситуации жизни. Однако подражать — не значит стать таким же. Это еще одно заблуждение.

— Возможно, я и есть такой же, как он, просто узнал об этом недавно. Сейчас я принял решение без участия отца, оно впервые принадлежит только мне.

— Знаете, Мартин, тем, кто нас любит, всегда известно, что лучше и как следует поступить, — утверждал директор.

— Если бы я видел в отце любовь, именно ту, которую обычно испытывают к сыну, я бы непременно задумался над вашими словами, сэр. Но нет. В данной трактовке моя ситуация является исключением.

— Что ж, — он с медлительной тяжестью поднялся с кресла, — раз вы так решили и, как я вижу, это уже окончательно, нет смысла удерживать вас. В конце концов, вы тут не пленник. Можете забрать свои документы у секретаря. Ах да, еще кое-что, — директор открыл сейф и достал оттуда банковский чек. — Это деньги вашего отца. Я не смог выполнить его просьбу, а значит, будет справедливым их вернуть. Так ему и передайте.

Дэн ждал за дверью. По счастливому выражению моего лица он в ту же секунду понял: все завершилось успешно! Предчувствуя это, я заранее собрал все вещи. Перед тем как навсегда покинуть комнату, слегка напоминающую номер скромного отеля, я посмотрел на себя в зеркало. Там больше не было того запуганного мальчика, скованного, потухшего, словно убитого. Мои карие глаза светились и переливались в совершенно новом блеске. Радость момента и предвкушение чего-то нового не удалось бы скрыть: они отражались во взгляде.

— Ну, наконец-то! — провозгласил Дэн и бросил свой чемодан в автомобиль, а следом и мой. — Поехали отсюда!

— Ты даже не представляешь, как я рад! Сегодня поистине великий день!

— Да, теперь судьба снова принадлежит нам! — он с удовольствием завел мотор. — Вот он, звук свободы! А теперь — в Нью-Йорк!

— Прямо сразу? — я выпучил глаза.

— А чего ждать? Ну да, конечно, я ведь так и не рассказал тебе. У меня там есть квартира: мой дорогой дедушка умер больше трех лет назад. Он был довольно странным и замкнутым человеком. Мы редко общались. Но тот факт, что дедушка завещал свое имущество именно мне, служит подтверждением того, что он все-таки меня любил, хотя и надежно скрывал это.