Андрей Воронин - Слепой. Теория лжи

Когда он улетал в Америку, ему казалось, что КГБ, ФСБ и тому подобные спруты существуют только у них на родине. Начитавшись самиздата, где комментарии к деятельности силовых органов давали в основном американские и западноевропейские специалисты, Макс, улетая в Америку, полагал, что он вырывается из паутины, обретает полную свободу. Но, как оказалось, в Штатах ФБР действует иногда еще более жестко. Работая с Хилари над новыми препаратами, он все время чувствовал себя под колпаком, в поле тотального контроля.

Но как бы там ни было, из них двоих хуже приходилось не ему, Максу, а Федору, который на нарах отдувался за них обоих.

Отправляясь в свинг-клуб, Слепой отлично представлял себе, что его там ожидает. Сам Глеб был сторонником естественных человеческих взаимоотношений. Он был убежден в том, что все сексуальные извращения, если это не следствие душевной болезни, — результат безделья и пресыщенности. На Западе завсегдатаями свинг-вечеринок обычно становятся не знающие, куда себя деть, богатые наследники, самоутверждающиеся феминистки и не имеющие общих интересов странные семейные пары. Когда мода на содомию, повальный грех, а мягче сказать, обмен партнерами вместе с чудо-демократией пришла в Россию, для новых и новейших русских подобное времяпрепровождение стало проявлением экстрима. Нувориши хвастались друг перед другом не вполголоса, а вслух тем, что посетили свинг-вечеринку со своей любовницей или женой, так, как будто двое суток играли в «Схватку» или совершили восхождение на Эверест. Западные любители свинг-вечеринок так расслабляются. Русские подкачивают адреналин. А чтобы расслабиться и воспринимать то, что происходит, как нечто не совсем реальное, в русских свинг-клубах обязательно имеются алкоголь, сигареты, кокаин, экстази, а иногда и что-нибудь помощнее.

Для человека трезвого, необкуренного, и об этом Слепой прекрасно знал, подобные вечеринки в принципе безопасны. Участвовать в коллективном соитии даже ради успеха задания Слепой не собирался, хотя и отлично понимал, что присутствовать в одежде на подобном мероприятии — то же самое, что оставаться трезвым в компании собутыльников: все будут воспринимать тебя или как стукача, или, в лучшем случае, как больного. Ему, опять-таки, хотел он того или нет, нужно было во что бы то ни стало всем своим видом убедить присутствующих, что он больной. Темные очки и одетый под сорочку и пиджак жесткий корсет помогли ему реально подтвердить придуманную на ходу легенду. Когда потные девицы у входа начали стягивать с него одежду, он, делая вид, что заикается, попросил провести его в кабинет начальника, которого, точнее, которую уже по его просьбе предупредил один из охранников. Начальница, стройная, усердно молодящаяся стриженая брюнетка слегка за пятьдесят в довольно откровенном полупрозрачном вечернем платье, привстала ему навстречу и предложила сесть.

— Меня предупредили, — сказала она, не скрывая сочувствия. — Вы герой войны, и…

— Да, — кивнул Слепой, — денег у меня много, но здоровье они мне не возвращают. Я плохо вижу, и единственная моя радость — это слышать звуки и вдыхать ароматы любви…

— Но вообще-то у нас не принято. И участники вечеринки могут быть против… Но мы можем попробовать… — пожала плечами дама.

— Давайте попробуем, — попросил Слепой. — Все происходит в полумраке. И не думаю, что кто-то будет возмущаться. Ведь главным для всех будет сам процесс… А кто за ним наблюдает, это дело второе…

— В общем-то да… — пробормотала дама.

И как раз в это время зазвонил ее мобильный.

— Да, Нонна, я слушаю, — проговорила дама в трубку. — Хорошо. Я поняла. Гарик от тебя. Сейчас попрошу, чтобы его пропустили.

Дама поднялась из-за стола и сказала Слепому:

— А вы можете идти в зал.

Слепой поклонился и медленно пошел в сторону зала, который скорее можно было назвать спальней.

Вдоль стен стояли широкие диваны, и на каждом слышались или стоны, или гортанный смех, всхлипывания. В полумраке можно было заметить, что кто-то предпочитает заниматься любовью под простыней, кто-то перед зеркалом. Но надо понимать, что если все они менялись партнерами, то за ночь можно было попробовать всего.

Одна из женщин встала и, чуть пошатываясь, пошла к выходу, прямо на Слепого. Она была или пьяна, или находилась под действием наркотика.

— Ты куда?! — возмутился мужской голос.

— В туалет! — сказала она.

И тут же из другого угла послышался грязный мат.