Андрей Воронин - Слепой. Человек в черном

Вчера утром Глеб отвез за город своих близких. А сам вернулся, чтобы за ночь подготовить квартиру к ремонту. За эти годы даже переклеить обои не получалось. Почему-то именно летом обязательно случалось что-нибудь экстраординарное. И Глеб Сиверов, Слепой, которого, даже после того, как он попытался отойти от дел, высокопоставленные чины никак не хотели исключить из числа особо ценных тайных агентов, вынужден был бросать все и действовать там, куда его посылали, в, так сказать, предлагаемых обстоятельствах.

Но теперь, как это известно было Глебу, тот, кто мог выдернуть его из постели среди ночи и отправить на край света, взял отпуск. А всем остальным он был вправе отказать.

Из той глухомани, куда он отвез своих близких, на мобильник было не дозвониться, с рабочими было договорено, и он, чтобы ничто его не отвлекало, трубку свою отключил. И взялся за уборку.

К утру квартира была к ремонту готова. Глеб планировал дождаться рабочих, передвинуть вместе с ними мебель, обозначить им фронт работ и минимум неделю не появляться в городе. Его ждали рыбалка, уха с дымком, шашлыки, грибы, которых теплое дождливое начало лета обещало немало. И главное — тишина, которой так не хватало в городе. А теперь у него оставалась еще пара часов, чтобы вздремнуть. Садиться за руль не выспавшись ему тоже не хотелось.

Глеб лег в постель, не проверяя неотвеченные звонки, поставил будильник на восемь и тут же провалился в сон.

Поскольку устал он порядком да и организм настроился, очевидно, на долгожданный отдых, сновидения его не тревожили. А проснулся он, как всегда, за пять минут до будильника и, взяв мобильник, проверил-таки на всякий случай непринятые звонки. Один из них, точнее, двадцать из них весьма его удивили. Это был парень из люберецкой группировки, Чуб, который был у него в разработке лет десять назад. Время от времени Слепой выходил на него. И тот даже пару раз ему помогал. Но сам Чуб никогда к Слепому за помощью не обращался. Тем более было удивительно увидеть его номер на дисплее мобильника. Что и почему так его встревожило? Слепой даже стал подумывать о том, не позвонить ли Чубу перед отъездом. Но долго раздумывать ему не пришлось. Сам Чуб позвонил еще раз. И Слепой нажал на кнопку связи.

— Привет, — сказал Чуб и в своей обычной манере рванул с места в карьер: — Кто на трубе, узнал?

— Допустим, — сдержанно отозвался Слепой.

— Ты сейчас где?

— А зачем тебе?

— Ладно, ты скажи, в Москве?

— Допустим.

— В общем, братан, линять тебе надо. Немедленно. Залечь на дно и даже пузыриков не пускать.

— Что так? — спросил Слепой, понимая, что Чуб впустую говорить не будет. И если предупреждает об опасности, то наверняка она, эта опасность, уже стоит где-нибудь на пороге.

— Быка помнишь? — продолжал Чуб.

— Ну да, как же его забудешь, — пожал плечами Слепой.

— Так вот, Бык откинулся. И жаждет крови. Твоей крови. А от него, знаешь, муха не улетит.

— Ну, допустим, я не муха… — пробормотал Слепой.

— Потому и звоню. Он убить тебя поклялся.

— Так чего ж ты не с ним? — спросил Глеб.

— У меня перед тобой должок имеется. Как говорится, жизнью тебе обязан. Ну, считай, и я тебе жизнь сейчас спасаю. Имей в виду, Бык уже в поиске. Не сегодня завтра тебя вычислит. Так что, где бы ни был, съезжай немедленно и подальше.

— Подожди. Может, лучше мне с ним встретиться и, как это там у вас говорится, побазарить? — предложил Слепой.

— Да не станет он с тобой базарить! — раздраженно рявкнул Чуб. — Шлепнет и вся недолга.

— Так что же мне теперь всю жизнь от вашего Быка бегать?

— Подожди. Он нас всех достал. У нас с пацанами с ним свои терки. Никто теперь под него ложиться не будет. Он же сейчас бабки требовать станет. А у нас давно совсем другой расклад. Мы сами этого козла уберем. Но не сразу. По-тихому. А ты пока что отдохни где-нибудь подальше от столицы.

— Ну, я тебя обрадую, как раз сейчас уезжаю за город, отдыхать.

— И как далеко твое отдыхайло от столицы находится?

— Да недалеко, но глушь такая, что и мобильник не берет.

— Нет, это нам не подходит.

— Что ты раскомандовался: подходит, не подходит. Это ж я туда еду, а не ты…

— Потому и беспокоюсь.

— Меня там близкие мои ждут.

— Нехорошо это… — с тревогой в голосе проговорил Чуб, а потом добавил: — Но ты сам-то хоть теперь туда не сунься. А то выследят, мало не покажется ни тебе, ни твоим близким. Это ж не кто-нибудь, а Бык. Он хоть козел, но дело свое знает.

— А что ты предлагаешь?