— Да, неплохие… — сказал Чингиз и прямо спросил: — Так что же здесь произошло? Из-за чего возник пожар? Может, кто-то играл с огнем? Или курить надумал? Курить у нас в лагере строжайше запрещено! Вы слышите меня, Глеб?
— Слышу, — кивнул Глеб. — Я не буду курить на территории лагеря.
— Вы вообще не будете курить! — сказал Чингиз, в буквальном смысле слова съедая Глеба взглядом.
— Хорошо, — кивнул Глеб.
— И за детьми следите! Чтобы никто ни одной сигареты, — сказал Чингиз резко и решительно.
— Как скажете, — согласился Глеб.
— Я надеялся, что нам в лагерь пришлют еще одного человека, — сказал Чингиз, — проповедника. У нас обычно выступал один американский проповедник. Он же занимался с детьми английским языком и учил играть на гитаре. Но в связи с последними событиями он побоялся лететь в Кыргызстан. Теперь у нас в прессе все обвиняют бывшее руководство в связях с Америкой. И к американцам отношение нехорошее. Вы же сами знаете, нашим людям лишь бы было на кого вешать собак.
— То есть я так понимаю, что нас здесь останется всего трое? — уточнила Лиза.
— Пока что да, — кивнул Чингиз и добавил: — На следующей неделе к нам приедет один китайский доктор. Он будет проводить психологический воспитательный практикум. Но это будет только на следующей неделе. А пока что нам самим нужно проводить с детьми занятия, как говорится, грузить их по полной.
— А зачем их грузить по полной? — поинтересовался Глеб.
— Ну как же, — удивился Чингиз, — у нас в лагере такая система. Дети все время должны быть заняты чем-нибудь полезным. Иначе они опять могут подпасть под тлетворное влияние своих грехов. Так говорил мистер Смит.
— Интересная теория, — пожал плечами Глеб.
— И в связи с этим давайте распределим обязанности. Кто из нас чем будет заниматься… — сказал Чингиз и первым определился: — Я расскажу им о Киргизии, о Пржевальском, могу вести спортивные занятия, занятия по стрельбе, и попытаюсь заменить проповедника. Вы, Лиза, обязательно позанимаетесь с ними медицинской подготовкой: оказание первой помощи и так далее… И, я слышал, вы умеете играть на гитаре?
— Да. Немного, — смутилась Лиза.
— Может, вы сможете давать уроки игры на гитаре? — спросил Чингиз.
— Никогда не пробовала, но можно попытаться. Гитара у вас есть?
— Конечно, — кивнул Чингиз. — Завтра же привезу.
— Могу давать уроки самообороны, — предложил Глеб.
— Вот если бы еще английским кто-то владел… — вздохнул Чингиз.
— Могу и английским позаниматься, — пожал плечами Глеб.
— Отлично! — обрадовался Чингиз. — А то эти рублевские, если узнают, что мы не занимались английским, возмущаться начнут. А я потом, когда наш китайский друг приедет, его попрошу несколько уроков китайского преподать.
— Я и сам китайским бы занялся с удовольствием, — сказал Глеб.
— И я тоже, — кивнула Лиза.
— Ну и отлично! — обрадовался Чингиз. — С взрослыми детям будет заниматься гораздо легче.
— Что вы все дети да дети… — пожал плечами Глеб. — Какие они дети, они вполне взрослые самостоятельные парни и барышни.
— Только еще дури в голове много, — заметила Лиза.
— Ничего! — с какой-то странной улыбкой покачал головой Чингиз. — Через неделю вы их не узнаете. Будут ласковыми, как котята.
— Вы так уверены? — спросил Глеб, предполагая, что Чингиз, очевидно, рассчитывает на усмиряющее действие пищевых добавок.
— Абсолютно, — уверенно сказал Чингиз, беря в руки одну из оставшихся после «пожара» коробочек с пищевой добавкой, где теперь была соль.
— Неужели чудеса воспитания? — спросил Глеб.
— Не только… — сказал Чингиз и взглянул на часы. — Будем прощаться. Только вот что еще. Лиза, нам с вами завтра нужно будет продумать меню. Утром можно сварить чай. Только очень попрошу, используйте для него воду из бутылок, которые мы привезли. Там их немного осталось, но я договорюсь, нам еще подвезут. И воду, и пищевые добавки.
— А пищевые добавки куда сыпать будем? — поинтересовалась Лиза.
— Да хотя бы в чай. Хотите попробовать? — предложил Чингиз, показывая им коробочку.
— А давайте! — сказал Глеб и попросил: — Только вы и Лизе плесните тогда чайку. Пусть и она попробует.
— Эти добавки имеют необыкновенный оздоравливающий эффект, — гордо сказал Чингиз, наливая чай и Лизе и щедро подсыпая ей и Глебу в чашки соль.
— Ну как? — спросил он.
— Совсем не чувствуется… — сказал Глеб, с трудом проглотив соленый чай.
Лиза, не ожидавшая, очевидно, такого соленого вкуса, только молча кивнула.
Читать дальше