Картер Браун - Обуреваемый страстями

— И с вечеринкой было покончено? — заинтересованно спросил Лейверс.

— В первую очередь навсегда было покончено с несколькими гостями, — сказал я. — Потому что они выбросились в окно.

Лейверс несколько слинял.

— Пожалуй, я не подумал о сестрах, — протянул он. — А ты думаешь, что они замешаны в этом убийстве?

Я внимательно посмотрел на него:

— Я вот думаю: а может, вы вовсе не шериф Лейверс, а Пруденс Калтерн, переодетая под шерифа Лейверса? — Я пожал плечами. — Вообще-то, конечно, есть способ доказать, что вы на самом деле шериф.

— Вон отсюда! — яростно проревел он.

Я вышел из кабинета, оставив дверь распахнутой настежь, чтобы ему пришлось встать и закрыть ее самому. За столом в приемной сидело какое-то чудовище женского пола, которое вполне сгодилось бы в ассистентки Бруно без всякого грима. Я остановился около нее и спросил:

— А где цветок Юга?

Голос мой прозвучал весьма сурово.

— Если вы имеете в виду желтую розу Техаса, лейтенант, — сказала эта морда грубым мужским голосом, — то она в отпуске.

— Аннабел Джексон в отпуске? — спросил я. — А почему же никто не потрудился сообщить мне об этом?

— Полагаю, исключительно потому, что это вовсе не ваше дело, лейтенант, — сказала она, поглаживая пальцами густые усики на верхней губе. — Но чтобы вы впредь знали, ближайшие три недели я замещаю ее в качестве секретаря шерифа.

— Для того чтобы вы могли замещать Аннабел Джексон, вам необходимо добавить к вашему бюсту, как минимум, шесть дюймов, милочка, — холодно заметил я.

Ее машинка затрещала с ужасающей скоростью.

— Меня предупреждали относительно вас в управлении, лейтенант, — ответила она ледяным тоном. — Вам могла бы помочь холодная ванна.

Я прошел к своему столу и уселся. Жизнь без Аннабел рисовалась мне мрачной. И вообще все представлялось чернее ночи, если вспомнить про неопознанный труп и перспективу работать в паре с сержантом Полником. В довершение ко всему прочему страстная блондинка бесследно исчезла из моей квартиры, когда я вернулся туда на рассвете. Правда, она оставила мне записку: всего два слова. И знаете, в письменном виде они выглядели еще отвратительнее, чем когда их произносят вслух.

— Эй! — обратился я к чудовищу. — Ведь сегодня воскресенье. Как ты тут очутилась?

— Срочная работа для шерифа, — ответила она, — я на сверхурочной работе. И пожалуйста, больше не прерывайте меня, лейтенант, это слишком дорого обходится вашему отделу.

Зазвонил телефон, и я лениво поднял трубку.

— Я хотел бы поговорить с лейтенантом Уилером, — послышался интеллигентный мужской голос.

— Уилер слушает.

— У меня есть сообщение для вас, лейтенант, — вежливо произнес голос. — Я обеспокоен.

— Я тоже, — ответил я. — Кто это говорит, черт возьми?

— Человек, который предпочитает оставаться в тени, но любит, чтобы все было тихо-мирно, — последовал лаконичный ответ. — Я в недоумении, лейтенант. Не могу понять, как это женщина может так быстро забыть своего мужа. Пусть это даже и бывший муж, все равно женщина не может забыть его так быстро. Правда, он был порядочной задницей, — невозмутимо добавил говоривший. — Если быть точным, задницей, которая играла в теннис. Но все же она должна бы помнить его лицо, его имя, хоть что-то о нем!

— Продолжайте, — сказал я.

— Я не зря отнимаю у вас время, лейтенант. Вероятно, вы сейчас здорово заняты, если верно то, о чем я прочитал в газетах. Этот ваш труп, который так уютно лежал в гробу, — ведь это Говард Дэвис. Бывший теннисист, правда, не слишком известный. Знаете, из тех, которые всегда готовы развлечь и утешить дамочек из теннисного клуба.

— Как вас зовут? — без всякой надежды, на всякий случай спросил я.

— Не важно, лейтенант, просто считайте меня своим другом. Разрешите дать вам совет: почему бы вам не поинтересоваться у Пенелопы Калтерн, отчего это она не признала своего бывшего мужа?

В трубке сухо щелкнуло, и связь прервалась.

Я положил трубку на рычаг и мрачно разглядывал ее не меньше минуты. Никакого результата. Я изо всех сил пытался придумать что-нибудь более действенное, чем то, что предложил мне этот человек, но совершенно напрасно. Если моему незнакомому другу вздумается еще раз мне позвонить и сделать новое сообщение, мне, пожалуй, лучше будет называть его «сэр». Он это вполне заслужил. Ибо, насколько я понимаю, пока что он единственный занимался расследованием.

Пенелопа Калтерн жила в «Старлайт-отеле». Я справился у портье, в каком она номере. Разумеется, у нее были апартаменты, а не обыкновенный номер.