Владимир Колычев - Сердечная отрава

Через этот недоразвитый сад наискосок пролегала дорожка. По ней Вита и привела Арсения в бревенчатую баню, срубленную деревенскими умельцами. Бревна тесаные, крыша из мягкого шифера, вместо полноценного фундамента — бетонные опоры. Внутри настелены полы, сауна обшита вагонкой и все — больше никакой отделки. Из мебели только широкая скамья из неструганых досок. Но печь в парилке мощная, чугунная, и камни в ней навалены горой. На верхнем полоке можно постелить матрас. Весна уже во второй половине: чтобы жить в бане, достаточно будет слегка подтапливать на ночь.

— Ну как? — спросила Вита.

— Что как? — Арсений задержался на ней взглядом.

— Ну, нравится?

— Кто нравится?

— Ни кто, а что, — заметно смутилась она.

— Меня ничто не интересует. — Арсений продолжал смотреть ей в глаза. — Меня интересует кто.

Больше всего Арсению нужна была Сирена, но глупо хранить ей верность, когда добыча сама идет в руки. К тому же он должен был проверить Виту на прочность. Если она все-таки на кого-то работает, то ей придется терпеть наглость гостя из чувства долга. А если она привела Арсения к себе по своей воле, то сделала это вовсе не из милосердия. И не работник ей нужен, а мужик. Если он ей нравится, то рано или поздно придется расставить палки над «е».

— Кто тебя интересует? — Она заставила себя смотреть ему в глаза.

И судя по всему, это не стоило ей особых усилий.

— Ты интересуешь.

— А баня? — усмехнулась она.

— Ты интересуешь. В бане.

Он смотрел на Виту так, как будто пытался заполнить ее своим взглядом, с ног до головы. И она, чувствуя его силу, открылась перед ним, взгляд ее затуманился.

— Баня холодная, — сказала она.

— Ну, ты же позвала меня, чтобы сделать ее горячей. Или нет?

Он медленно поднял руку, запустил пальцы ей под волосы, мягко обжав ладонью затылок.

— Не надо.

Вита подалась назад — то ли вырваться пыталась, то ли просто потерлась затылком об ладонь. Взгляд ее совсем расфокусировался.

— Ты же хочешь погорячей? — спросил он, приближаясь к ней лицом.

— Так нельзя…

На этот раз она всего лишь качнула головой, с силой прижимаясь к его ладони.

— Можно.

Он медленно приблизил губы к ее лицу.

— Я же говорю… — пробормотала она, продолжая тереться затылком об крепкую мозолистую ладонь.

Глаза ее медленно закрывались.

— Не надо ничего говорить.

Арсений поцеловал Виту в губы и, закрыв глаза, вдруг перенесся в далекое прошлое. Он оказался в спальне ширмановского дома, в объятиях у него таяла Сирена. Он целовал ее в губы, укладывая на кровать. Губы у нее вкусные, поцелуй жаркий, опьяняющий. Он раздевал Сирену, она трепетала в ожидании, а когда настал момент, подалась ему навстречу. Скользящие в горячей тесноте движения создавали чувство волшебного полета, хотелось орать от восторга. Сирену тоже должно было распирать изнутри, но она умела сдерживать рвущиеся наружу крики. И все-таки из груди вырвался стон. За ним второй, третий…

Но это в раж вошла не Сирена; под Арсением барахталась Вита. Он уложил ее на верхний полок в холодной парилке, расстелил на плаще и энергично вталкивал в настоящее свою тоску по прошлому. Вита лежала на твердом, сквозило через открытые двери, но эти мелкие неудобства ее ничуть не смущали. Она хотела еще и еще… Арсению изо всех сил приходилось сдерживать себя, чтобы сразу не прослыть скорострелом.

Он почувствовал момент, когда пора было заканчивать, поддал жару и выпустил пар вместе с Витой.

— Ну, ты и урод, — пролопотала она, с силой, безотчетно, вдавливая пальцы ему в спину.

— Мы такие — чиним, паяем, сеем, пашем.

— И сколько ты… твой старый конь борозды не портил?

— Двадцать лет.

— Оно и видно… Отвали!

Вита оттолкнула Арсения вяло, но этого хватило, чтобы он спустился с верхнего на нижний полок. А она так и осталась лежать. Разве что попросила подать сумочку, откуда достала пачку дамских сигарет.

Арсений не помнил, чтобы Вита курила. Даже когда машину купила, не схватилась за сигарету. А сейчас вот не удержалась… Но зачем она вообще сдерживалась? Тем более что сигареты всю дорогу были у нее под рукой.

— Будешь?

— Не курю.

Арсений курил, сколько помнил себя, но в сорок лет бросил. Понял, что сигареты превращают его в развалину, а ему еще нужно было досидеть срок и найти Казимира. Чтобы отомстить подонку, он должен был находиться в отличной форме.

А еще он когда-то обещал бросить курить Сирене. Он бы сделал это еще тогда, если бы она осталась с ним.