Владимир Колычев - Сердечная отрава

— На предохранитель не ставь, — сказал Казимир, выразительно глянув на него.

Их ждало задание повышенной опасности, Арсений понял это без лишних объяснений. Обычно они работали с Казимиром в паре, но в особых случаях на дело вместе с ними выезжали Шмель и Буян. Можно было взять Ярыча и Хрипуна, самых мощных парней из бригады Шахтера, но Казимир предпочитал первых двух. Мягко говоря, вид у Ярыча и Хрипуна устрашающий. И если не выбирать слов, то эти ребята — зрелище не для слабонервных. У Шмеля и Буяна внешность куда более располагающая к общению, и бойцы они неплохие, и опыт у них имелся, и заслуги. Шмель однажды спас Арсения от смерти, поддержав его огнем. Правда, тогда он всего лишь закрыл свой долг — Арсений в свое время вырвал его из лап озверевших грузинских джигитов.

На улицу пришлось выйти с мокрой головой. Октябрь месяц — далеко не самая теплая пора, но до морозов еще далеко. Ветер холодный, но сухой — самое то, чтобы подсушить волосы.

«Пятьсот двадцатый» «БМВ» стоял у главного входа в спортзал на обочине дороги. Машину можно было бы загнать прямо на тротуар, но Казимир не любил слишком выделяться. Раньше, было дело, кичился своей крутостью, но потом успокоился, остепенился. Главное, не отсвечивать, — говорил. И еще считал, что настоящий боец должен быть полным отморозком, но только в деле, а не на публике. Ничего и никого не бояться, ломать всех и вся, презирать смерть и даже смеяться ей в лицо. В принципе, Арсений с ним соглашался. Потому как сам был таким. Внешне — сама невозмутимость, а в душе — тысяча чертей. Все как в машине с ее стапятьюдесятью оленями под капотом. Когда стоит — само спокойствие, а разогнался — звериная мощь в действии.

У самой машины Казимир бросил ключи в Шмеля, тот среагировал, поймал их.

— Давай за руль!

Шмель понял все правильно. Кому кашу варить, тому и огонь разводить. Он быстро упал на руки, едва не касаясь грудью земли, заглянул под днище машины. Вдруг бомба. Арсений за ним не наблюдал, он смотрел по сторонам. Место не самое оживленное, но машины нет-нет да проезжают, и люди ходят. Слева — двое, справа — трое. Вроде бы обычные прохожие, но так и киллеры не ходят с автоматами наперевес. Мимо проезжает красная «восьмерка» с затемненными окнами — кто там в салоне? Вдруг машина остановится, из окна высунут автомат… Арсений сейчас никого не охранял; Казимир всего лишь напарник и старший команды, и его вовсе не нужно закрывать своим телом. Значит, в случае опасности можно смело занимать выгодную для себя позицию и действовать по обстоятельствам.

«Восьмерка» с ветерком промчалась мимо, густобровый Шмель открыл машину, Арсений сел назад. Рядом с ним умостился юркий, не знающий покоя, Буян. Казимир открыл окно, подстроил под себя правое боковое зеркало — ему ведь тоже нужно смотреть назад.

— К Жирману едем, — сказал он.

— Что-то знакомое. — Шмель задумчиво провел пальцем по щеке.

— Знаешь такого? — Казимир насмешливо глянул на Арсения.

— Скажешь, узнаю.

Казимир в команде уже давно — с девяносто второго. Арсений влился в движение в девяносто пятом, всего полтора года в теме. Для кого-то это много, а для ветеранов бандитского движения мало.

— Ширман его фамилия. Давид Яковлевич. Компания «Петроград». Знаешь, почему «Петроград»?

— Хочешь, сказать, что нам в Питер ехать? — спросил Шмель.

— Да нет, на Каширское шоссе. Там у него сейчас офис…

Казимир назвал номер дома и замолчал, с ухмылкой, но невесело и даже уныло, думая о чем-то. Арсений совсем не прочь был послушать его, но любопытство не одолевало. Все равно, куда и к кому ехать, лишь бы в дерьмо не вляпаться. Этого добра в Москве более чем, он уже второй год ходит по нему, и ничего. Одну пулю из ноги выковырили, вторая сама вышла, едва не зацепив печень, дырку от ножа зашили, но все это мелочи. Да и смерть не очень-то и страшна. А вот в зону бы не хотелось: холодно там и уныло. Он два года за глупую драку отмотал, знает, каково там.

— Петро — это Петролеум, — снова заговорила Казимир. — На русский переводить?

— Тупых нет, — качнул головой Буян.

— Раньше Жирман у нас на районе химичил. Нефтью торговал и бензином. Я лично с него снимал… Боялся он меня, — с улыбкой сказал Казимир. — Одни от страха худеют, а Жирман толстел. По два-три килограмма в месяц…

— Ты что, взвешивал его? — усмехнулся Буян.

— Ну, был такой прикол, — кивнул Казимир. — Я ему лично весы продал. Задешево. Всего за две штуки баксов.

— Типа, купи кирпич?