Владимир Колычев - Сердечная отрава

Но тогда бы и женился он на другой, а не на Сирене. А зачем ему такое счастье?.. Выходить нужно из дела и намертво прикипать к Сирене…

Из раздумья его вывел голос Казимира.

— Эй, чего завис? Приехали!

Машина действительно проезжала мимо церкви, сразу за которой начинался рынок.

Арсен уже снял свое полупальто, но броник еще не надел. И маску надо натянуть. Да и оружие наизготовку взять.

Шмель остановил машину на обочине дороги перед серебристой «Волгой». До рынка рукой подать, видно, как люди, сворачивая с тротуара, идут к арочному пролету из сварного железа. Через этот пролет можно было бы заехать прямо на рынок… Правда, с нарушением правил дорожного движения… Впрочем, кого сейчас волновала такая мелочь?

— Давайте быстрей! — поторапливал Казимир.

Он даже еще не знал, что происходит там, на барахолке, но уже полон был решимости сунуть голову в пасть зверю. Да и Арсений преодолел нервозность, он тоже готов был биться во всю силу.

Арсений надел бронежилет, оставалось только натянуть поверх него полупальто, когда с рынка вышли подозрительные типы. Кожаные куртки, джинсовые куртки. Мятые небритые рожи, нахальные ухмылки, нахрапистые движения. Среди них выделялся рыжеволосый верзила с широким приплюснутым носом. Гордо вскинутая голова, взгляд победителя, расхлябанная босяцкая походка. Их было с полдюжины, и шли они к «Волге», из которой им навстречу поднимался бугай с лошадиной челюстью.

Детина сделал несколько шагов, что-то сказал и кивком показал на «БМВ» Арсения. При этом пола его куртки отошла, обнажив рукоять двухствольного обреза, который был вложен в самодельный чехол, прикрепленный к поясу. Конструкция настолько же странная, насколько и опасная.

Типы ускорили шаг, в руках у одного появился пистолет, у другого — еще один обрез. Арсений тоже приготовился стрелять, но из машины без команды не выходил.

— Уходим! — скомандовал Казимир. И, когда Шмель стронул машину с места, сказал:

— В лес их выманим, там поговорим.

Агеевские со всех ног рванули к своим машинам, погоня началась.

— А разговор будет, — кивнул Шмель.

— Ну, с нашими скороговорками можно и поговорить. — Буян мягко стукнул кулаком по ствольной коробке автомата.

— Поговорим… Арсен, ты давай за свою Сирену не думай, — хмыкнул Казимир.

— Зачем ты это сказал? — насупился Арсений.

— А затем, что можешь не вернуться к ней.

Увы, но Казимир был прав на все сто, на войне только так: если сам не убьешь — домой не вернешься.

У «Волги» стоял старенький «Чероки», в него сел широконосый верзила. Набились и в «Волгу». Машины одна за другой устремились за «бэхой».

Шмель объехал рынок, вырулил на дорогу, которая вела в лесопарк. Казимир знал, куда надо ехать, он указывал путь, и, в конце концов, машина тормознула на площадке перед заколоченным дощатым вагончиком с вывеской «Шашлычная».

— Здесь их и зажарим.

Арсений подумал, что неплохо было бы выбить окно в шашлычной и засесть прямо там. Но погоня была уже совсем близко, некогда было устраивать снайперские засады.

— Говорю я, а стреляют все! — приказал Казимир, открывая дверь.

Арсений вылетел из машины и встал спиной к шашлычной. Слева от него занял позицию Шмель, справа — Буян. С флангов он закрыт, с тыла тоже, а ситуацию с фронта он, если что, откорректирует с помощью огня. Стрелять он научился еще в учебке, а убивать — в Афгане.

Машины остановились, из них горохом посыпались люди. Агеевские поняли все правильно: пока они в машине, расстрелять их легко и просто — как в тире. Но Казимир не воспользовался моментом. Зачем разводить кровавую баню, если можно попробовать договориться миром?

— Ты кто такой? — глубоким басом спросил рыжеволосый.

В руке у него был пистолет, но направить ствол на цель он пока не решался. И остальные бандиты что-то мешкали. Что ни говори, а «Калаши» в руках противника — аргумент убойный.

— Нет такой буквы в этом слове! — ухмыльнулся Казимир.

Его указательный палец крепко лежал на спусковом крючке. Он смотрел на рыжего, но видел и всех его бойцов. Они не расходились, обходные маневры не затевали. Наоборот, все сгрудились возле вожака. Восемь пистолетов и обрезов против четырех автоматов — расклад вовсе не козырный.

— Твое очко может уйти в зрительный зал! — продолжал Казимир.

— Чего надо?

— Пацанов наших отдай: Тулика, Янчика.

— И все?

— Пока все, — кивнул Казимир.

— Хорошо, их сейчас привезут. А потом вы свалите! И скажете своему Котлу, что здесь ему делать нечего! Это наша земля, понял? — надрывно заорал рыжий.