Владимир Колычев - За что платят мужчины

Артем подъехал к дому, открыл ворота, задним ходом заехал во двор. Дом у него не самый большой, но в нем все по уму – комфорт и функциональность в одном флаконе. Сразу можно заехать в гараж, а оттуда уже в дом.

Пока ворота закрывались, во двор мог проникнуть вор или даже убийца. Артем для того и заезжал задним ходом, чтобы следить за воротами. Время позднее, второй час ночи, можно было и прозевать момент. Но верный Бурбуль спокоен. Пес охранял дом изнутри, но его чутье распространялось и на двор, он бы почувствовал опасность.

– Ух ты, морда! – потрепал он пса по холке, отвел его на кухню и накормил.

И себе состряпал бутерброд. Холостяцкая жизнь, холостяцкая еда. Но в любом случае быт у него обустроен, а вот как, интересно, поживает сейчас Жанна? Где она сейчас, с кем?… Может, и в живых ее нет. Может, она ехала в Питер, но по пути ее перехватили, увезли обратно в Москву… Артем обязательно во всем разберется, все узнает. А сейчас спать, спать…

Диван в кабинете мягкий, объятия у него такие же теплые и нежные, как у юной девушки. А если еще и Эльза приласкает… Но Эльза сейчас вся в работе, ночь уже на исходе, клиенты расходятся, нужно отдать массу распоряжений. Сударю в облом всем заниматься, а Эльза только рада его заменить, ходит, распоряжается. И, надо сказать, роль хозяйки ей подходит. Но хозяйкой она может быть только здесь, в клубе. К себе домой Сударь ее не позовет. Там у него молоденькая кошечка… Алиса просто прелесть… Или Катя?… Ну да, Алиса уже в прошлом… Совсем он запутался в бабах…

Сударь позвонил Пеликану, велел подогнать машину. Поднялся, вышел из кабинета, а Эльза тут как тут.

– Уезжаешь? – грустно спросила она.

– Поедешь со мной?

Сударь и сам не понял, зачем он это спросил.

– Хорошо! – просияла она.

– Завтра, – качнул головой Сударь.

Не хотел он, чтобы Эльза ехала с ним… Или хотел, но боялся себе в этом признаться? Боялся, потому и отложил неизбежность на завтра… Неизбежность?

А почему это он должен бояться Эльзу? Сколько лет они вместе? Сколько за это время через него прошло Алис, Кать и прочих незапоминающихся красоток? Да, хотелось помоложе, но так он старше Эльзы больше чем на десять лет. Не такая уж она и старая для него. Ну да, стриптизерша, но так он и зарабатывал себе на жизнь телом. Не важно, что чужим.

Клуб находился в центре города, огороженной территории не имел – к машине нужно было идти через открытое пространство. Но снайпера Сударь не боялся: не так уж и много у него врагов в этой жизни. И то сейчас угрожать ему мог только Веригин. Но так у этого щегла зубы против волка еще не выросли…

Не успел Сударь об этом подумать, как его «Лексус» с грохотом превратился вдруг в космическую ракету. Из-под него выплеснулись огненные клубы, машина поднялась над землей, рванула ввысь, разваливаясь на куски. Сударь своими глазами видел, как разламывается кузов. Все начиналось как будто в замедленной съемке, а потом закрутилось в бешеном ритме, с оглушительным грохотом накатилась воздушная волна. Но и этого было мало, Пеликан сбил Сударя с ног, навалился на него, закрывая своим телом. Даже сквозь звон в ушах слышно было, как завизжали сирены автосигнализации.

Из клуба один за другим выбегали вышибалы, но еще раньше выскочила Эльза. Пеликан уже почти поднялся, но еще не подал боссу руку. Эльза оттолкнула его, схватила Сударя за руку, с силой потянула на себя. А когда он приподнялся, обхватила, помогая встать на ноги. А силы в ней – мужик позавидует.

– Да тише ты! – Сударь поднялся, сам обнял Эльзу и оторвал от земли.

Отчего-то на душе стало бодро и весело. Машину на воздух подняли, возможно, снайпер где-то рядом кукует, а ему и горя нет. Потому что Эльза рядом.

– Тебе опасно домой ехать, – сказала она.

– Пожалуй, – скользнув взглядом по окнам клуба, кивнул Сударь.

В «Эльзасе» и заночует. Хотя какая уж тут ночь, когда небо светлое.

– Ко мне поедем, – предложила Эльза.

Ну, конечно, к ней и надо ехать. С ней он будет как дома.

Виола крутилась вокруг шеста как юла. Серебристый купальник, туфли на высокой прозрачной платформе. Красивая, роскошная, ноги от ушей, вернее, от глаз. От этих необыкновенных с чувственной раздуминкой глаз. Но Кириллу больше всего в ней нравились глаза, а мужики своими липкими взглядами лапали ноги и все, что выше, до самой груди. И как только Виола сняла лифчик, в зал ночного клуба вдруг штормовыми волнами ворвались огненные клубы. И шест превратился в крест, на котором танцовщица могла сгореть как ведьма. Но Виола переместилась вдруг в другую реальность, где было тихо и светло от ее улыбки.