Владимир Колычев - Красивый умирает первым

С Дегтярем все ясно. Вину он свою признал, в протоколе расписался. Даже рассказал, как Козулин вырвал ему зуб.

С капитаном Штановым выяснять ничего не хотелось. Баран бараном. Причем баран с инициативой. Таким только в собственной безопасности и место. Туда пусть и убирается.

– Что с Дольцевым будем делать? – спросил Артем.

– Ну что… расстрелять условно, – пожал плечами Прыгалев.

– Если бы он эсэмэску не скинул… Кому там?

– Васяну.

– Мы бы Дегтяря не взяли…

– Вот и я говорю, давай оставим его на завтра.

– На завтра и оставим, – кивнул Малахов.

Нет у него сейчас людей, чтобы отправлять их обратно в Кутузовку.

В дверь постучали, в кабинет вошел Кононов.

– Можно?

– Живой и трезвый, – улыбнулся Прыгалев.

– И резвый, – кивнул Малахов.

Кононов находился в возбужденном состоянии, в глазах лихорадочный блеск.

– Виолу похитили, – сказал он.

– Виолу?

Артем кивнул. Сейчас он готов был заняться Виолой. И наступить на хвост неблагодарному Сударю.

– Я говорил, ее вчера в клуб везли. Те же самые парни забрали ее сегодня ночью, – сказал Кононов.

– В клуб?

– Не знаю. Вчера их перехватил передвижной пост, их данные должны были сохраниться.

– Верно мыслишь, лейтенант, – кивнул Малахов.

Он схватил со стола мобильный телефон и вопросительно посмотрел на Прыгалева. Тот кивнул, соглашаясь нырнуть в очередную круговерть. А на Кононова можно было рассчитывать в любом случае. Похоже, парень влюбился в глупую девчонку.

Сначала послышался смех, затем открылась дверь, и в комнату втолкнули смазливую, затасканную на вид брюнетку лет двадцати. Длинные распущенные волосы, короткий топик, мини-юбка, туфли на шпильках.

– У тебя десять минут, – сказал Макар, закрывая дверь.

– О! А это кто? – спросила брюнетка, глянув на Виолу.

– Ты не можешь позвонить в полицию?

– Зачем в полицию? А-а, ты уже в наручниках! Нет, в полицию звонить не буду! Там их слишком много, – хихикнула девушка. – Вдвоем не справимся.

Она бросила на стол сумочку, села в кресло, на мгновение задумалась, приложив к губам воображаемую сигарету. Встрепенулась, открыла сумочку, достала оттуда одноразовый шприц.

Брюнетка сидела боком к Виоле, не видно было, как она вводила иголку в вену, но именно это и происходило. Девушка облегченно выдохнула, закрывая глаза. Использованный шприц упал на пол. Виола прекрасно понимала, что это значит.

– Каролина, – с блаженной улыбкой на губах произнесла девушка.

Виола качнула головой. Не станет она представляться. Во-первых, настроения нет, а во-вторых, ясно же, что Каролина – вымышленное имя. Проститутки любят называться Каролинами, Сюзаннами, Анжелинами, Виолеттами… Но у нее-то имя настоящее. Еще подумает эта Каролина, что перед ней такая же проститутка.

– Мы с тобой вдвоем будем зажигать? – спросила брюнетка, не открывая глаза.

– Я не буду!

– Будешь. На иглу посадят – будешь.

– Нет!

– Я тоже так думала… Мой тебе совет: если скажут делать – делай. Тогда ломать не будут. Просто шлюхой станешь. А так еще и наркошей… Это, конечно, клево, когда прет… Но у нас тут больше прут… Я-то, в общем, не против… – хихикнула Каролина.

Дверь открылась, в комнату зашел здоровенный мужик с широким носом и мясистыми щеками.

– А чего одетая? – спросил он, алчно глядя на Виолу.

– Я не буду! – Она не могла соскочить с кровати – мешали наручники.

Оставалось только подобрать под себя ноги и сжаться в комочек в изголовье кровати.

– Я буду! – поднимаясь, сказала Каролина.

И стала раздеваться. Мужик кивнул, стащил с себя футболку. И все время, пока снимал джинсы, смотрел на Виолу. Но забрался на Каролину.

Обколотая проститутка лежала поперек кровати, мужик навалился на нее. И началось… Виола закрыла глаза, чтобы не видеть этого безобразия, но Каролина стонала так, как будто рожала, а мужик пыхтел как паровоз. И все пытался схватить Виолу за ногу.

Наконец все закончилось, мужик перевернулся на спину, плечом придавив ее ступню. Виоле просто некуда было двигаться, мешала спинка кровати. А наручники не давали сдвинуться в сторону.

– Давай, твоя очередь! – пробормотал он.

– А-а! – Виола завизжала как резаная.

Мужик поднялся, глядя на нее как на психическую больную. Открылась дверь, в комнату вошел Макар. А она продолжала визжать, оглушая саму себя.

Когда Виола открыла глаза, в комнате был только Макар.