Владимир Колычев - Красивый умирает первым

В дверь постучали, появился Кононов. Он с ходу выложил лист с грубым фотографическим изображением.

– Этот человек звонил в полицию!

– Кто это?

– Может, Касымов, может, Дегтярев, – пожал плечами Кононов.

Артем качнул головой и повернул ноутбук экраном к нему.

– Это Дегтярев, а это Касымов.

– Какие отвратительные рожи! – голосом известного актера произнес Кононов.

Артем едва заметно улыбнулся. Легкая шутка не могла разбавить тяжелое настроение, но хуже от нее точно не стало.

– А это тогда кто?

– Будем выяснять.

Архимеда уже закрыли в изоляторе, на допрос его выводить сейчас не положено, но Малахов мог сам к нему наведаться. А заодно Короткого навестить. И Шортика можно было тряхнуть, и Спича. Ситуация и без того серьезная, а Веригин ее только обострит. Как бы не оказаться в изоляторе на месте самого Архимеда.

– Там у меня Виола в машине, – сказал Кононов.

Артем вопросительно поднял бровь: какая еще Виола?

– Ее в «Эльзас» везли, патруль их там перехватил, а я мимо ехал. Смотрю, стоит, жмется…

– В «Эльзас» везли? – Малахов кивнул, давая понять, что уже в теме.

– На похищение похоже.

– Похоже или похищение?

Сударь сейчас – фигура второго плана. Нужно сначала с убийством Козулина разобраться, а затем уже на местную мафию переключаться. Но к Сударю в любом случае придется возвращаться. На место его надо ставить, а похищение – это уже серьезно.

– Виола не сознается, боится…

– Значит, не надо ее впутывать.

– А делать что с ней? Она сказала, что вы обещали помочь.

Артем кивнул. Помочь он, конечно, должен, но не было у него желания нянчиться с Виолой, во всяком случае сейчас точно не до нее.

– Домой ей возвращаться нельзя. Тетка ей житья не даст.

– Девушки в таком, как у нее, возрасте – большие фантазерки.

– Может быть.

– Я поговорю с Сударем, он ее не тронет. Это все, что я могу сделать для нее, – сказал Артем.

Нужно было подниматься и нести себя в изолятор.

– Я понял. – Лейтенант внимательно посмотрел на него.

– Можешь ехать домой. Завтра утром – как штык.

– Рано утром, – кивнул Кирилл.

И торопливо вышел за дверь. Неужели к Виолетте так спешит? Малахов пожал плечами, глядя ему вслед. Пусть делает что хочет, лишь бы только потом об этом не пожалел.

Из машины Кирилл выходил на ватных ногах. В голове сонная зыбь, в ушах тихий звон. Ночь поздняя, небо уже светлеет, спать хочется. А с ним Виола, и она требовала внимания. И времени. А надо еще ворота закрыть.

Пока он закрывал ворота, Виола осматривала двор.

– А у тебя нет собаки?

– Я за нее.

– Всегда хотела завести собаку, – сказала она. – А тетя всегда была против. Да и негде было…

Кирилл открыл дверь, провел девушку в дом. Обстановка тут – не очень, вот в новом доме – да, там все на высоком стратосферном уровне. А здесь все приземленное, просто хорошая мебель, все на месте, ничего лишнего или недостающего.

Виоле понравилось.

– Это твой дом?

– Снимаю.

Он включил свет в зале, Виола подошла к камину, а там старые фотографии в рамках – родители, сестра совсем юная, Кирилл – мальчишка. Но Виола его узнала.

– Это ты?

– Давай спать.

– Что? – встрепенулась она.

Кирилл бухнулся на диван, глаза сами стали закрываться. Откуда-то издалека донесся ласкающий слух голос.

– Ты в этом смысле? – спросила Виола.

– Делай со мной что хочешь… – пробормотал он.

Ворота закрыты, дверь на замке, Виола не опасна. Наверное… Если не опасна, можно спокойно заснуть. Минут десять ему вполне хватит. Виола может пока осмотреть дом.

– Не хочу я с тобой ничего делать.

Кирилл положил руку на кобуру:

– Только пистолет не трогай.

Он только сегодня получил табельное оружие, вот будет смеху, если его уведут в первую же ночь. Вернее, будет совсем не до смеху.

– Нужен мне твой пистолет!

Пистолет нужен был ему, но сказать об этом Кирилл не успел – сон вырвал его из объятий Виолы, сгреб в охапку и потащил к себе в берлогу.

Жена должна быть горячей штучкой. Люба как раз такая. Вечером она заводилась от легкого прикосновения, а по утрам воспламенялась сама. В конце концов это стало утомлять.

И сегодня Штанов проснулся от поползновений со стороны своей второй половины. Время еще только шесть, а Люба уже пышет жаром, как печка. Дровишек ей в топку нужно подкинуть, но Штанов не сельский житель, не привык он по утрам топить печь. Первое время такая работа ему нравилась, а сейчас нет. Но Люба настаивает, ей нужно…