Николай Леонов: Продавец острых ощущений

В нос ударил запах запекшейся крови, и неудивительно: комната напоминала картину из фильмов ужасов. По центру растеклась целая лужа крови, обои все в свежих потеках, а потолок буквально расписан бурыми точками, словно умалишенный художник три часа размахивал кистью, доказывая свою гениальность.

— Жуть какая! — выдал криминалист. — Лев Иванович, вы когда-нибудь видели нечто подобное?

— Да, зрелище не для слабонервных, — согласился Гуров. — Сдается мне, господин Кадацкий кому-то очень сильно насолил.

— Не могу не согласиться. Вряд ли его наказали за неправильную парковку. — Вадим сделал шаг вперед и чертыхнулся: — Черт, тут без бахил не обойтись. Сами же все следы затопчем. Лев Иванович, вы бы здесь постояли, а я поработаю.

Гуров остался у порога, Вадим извлек из чемоданчика бахилы, натянул поверх ботинок и начал осторожно передвигаться вдоль стены. Меблировка комнаты оставляла желать лучшего. Мебель хоть и современная, но весьма потрепанного вида: угловой диван с некогда кремовой обивкой, а теперь с пыльно-серым налетом и потертыми подушками, журнальный столик, «залеченный» изолентой в двух местах, шкаф, вмонтированный в стену с покосившейся дверцей. Из всего убранства выделялся лишь телевизор с широкой диагональю экрана и новехонький вентилятор, установленный возле окна.

На кухне обстановка выглядела и вовсе спартанской. Древний стол, такие же древние навесной шкаф и мойка, и здоровенный, но весь помятый, холодильник. Из крана в раковину капала ржавая вода, оставляя подтеки на белой эмали. Вместо портьер и в комнате, и на кухне — тканевые жалюзи. Лев осторожно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, открыл холодильник. Полки оказались совершенно пустыми, морозильная камера тоже. В навесном шкафу стандартный набор посуды не лучшего качества, сахарница и непочатая пачка пакетированного чая.

Он перешел в ванную комнату. Ни зубной щетки, ни пасты на полочке не увидел. На бортике сидячей ванны притулился пыльный флакон шампуня. Полотенца на полотенцесушителе отсутствовали. На бачке унитаза стоял рулон туалетной бумаги, тоже довольно пыльный. «Похоже, квартира предназначается для сдачи внаем», — пришел он к выводу и, вернувшись в комнату, остановился на пороге:

— Что скажешь, Вадим?

— Приятного или полезного?

— Желательно, и то, и другое.

— Из полезного: налицо два набора отпечатков пальцев, четкие оттиски нескольких пар ботинок. Однозначно тех, кто устроил резню. Из приятного: осмотр будет коротким. По сути, здесь и осматривать нечего. Шкаф пустой, тумбочек-столов нет, личные вещи убитого отсутствуют.

— Короче, здесь мне ловить нечего, — подытожил Гуров.

— Думаю, да. Я еще повожусь, вдруг, да выстрелит. — Вадим вернулся к осмотру.

— Ладно, а я по соседям, — вздохнув, сказал Лев.

На «поквартирку» он отрядил трех человек из выездной бригады. Идти по всем соседям лично казалось пустой тратой времени. Все равно соседи ничего не расскажут, вот и Бронницкий так сказал, а он район получше знает. Сам Гуров решил обойти ближайших соседей. Этаж делился на два крыла, в каждом крыле по восемь квартир. В тех, что граничат стеной с интересующей его квартирой, двери никто не открыл. Либо жильцов дома не оказалось, либо просто с полицией связываться не захотели. Так или иначе, во всем коридоре удалось пообщаться лишь с двумя соседями. Первый, мужчина средних лет, проживающий через две квартиры от Кадацкого, заявил, что ничего подозрительного не слышал, мол, спал в берушах. Второй, парнишка лет двадцати пяти, на контакт пошел охотнее. Он подтвердил предположение Гурова, что квартира, в которой произошло убийство, сдается внаем, и добавил, что сам собирался ее снять, но в цене с хозяином не сошлись, и он снял ту, что занимал сейчас.

— Условия тут похуже, душ течет, мебель совсем гнилая, зато чуть ли не вполовину дешевле. А про убийство я ничего не знаю. Только то, что у подъезда женщины говорили. Одна так живописно расписывала, она почти весь полет наблюдала. У крыльца стояла, представляете? Вот бы он на нее свалился, тогда бы отучилась за соседями подсматривать. Ох и вредная! Прилипала и командирша, — разошелся парнишка. — Я раз с девушкой пришел, а она давай на весь двор орать: опять ты своих шлюх через мой подъезд тащишь? Сифилис только вылечил, теперь триппер подхватишь. Девушка, естественно, свалила. А я, между прочим, ни одной подруги сюда не приводил.

— Говорите, она за всеми присматривает?