Уильям Айриш - Избранное. Компиляция. Книги 1-20

Подписался.

— А теперь ты подпишись, что согласна.

Лицо Шона приобрело зеленоватый оттенок. Язык коснулся верхней губы, он сглотнул, будто что-то ел.

— Но ведь это же не… не долг с правом передачи. За доской рулетки вы не можете передать право собственности на… на живое существо, на человека.

— Это не право собственности. Только ее рука в браке. Вы можете отказаться.

Шон заговорил так же тихо, как говорила она. И не менее четко:

— Я не отказываюсь. — Руки он держал под столом. — Но у меня нет ничего достойного такой ставки.

Рид положил рисунок на доску.

— Ставка сделана. Ставьте все, что у вас есть.

Шон по-прежнему не мог заставить себя прикоснуться к деньгам.

— В таком случае вы на черном, и игра идет в ваше отсутствие. Вы колесо. Вы жизнь.

И вдруг, поставив локоть на стол, она будто серпом сгребла все накопившиеся его выигрыши на место для ставок.

— Я отказываюсь, чтобы дело рассматривалось в отсутствие ответчика, — спокойно заявил она. — Так было бы еще хуже.

Колесо завертелось. Создавалась оптическая иллюзия, будто оно вращается совсем в другую сторону, затем, по мере замедления хода, стало вращаться в своем обычном направлении. Последовал похожий на звуки кастаньет бег шарика и наконец его финальный щелк, напомнивший стук глухой упавшей гальки.

Она заблаговременно отвернулась и отодвинулась на несколько футов, но тишина, должно быть, обо всем ей сказала, прежде чем Джин повернулась и посмотрела. Повернулась она очень медленно, скорее в сторону Шона, нежели в сторону отца, все еще крепко сжимая руки, как сжимала их, когда стояла у стола. Пожалуй, даже чересчур крепко, будто ей нужен был жгут, чтобы сдержать поток какого-то заходившего в ней чувства. Однако на лице ее совершенно не отразилось, какого именно чувства — желанного или нежеланного, приятного или неприятного.

— То была твоя помолвка, только что, — в упор посмотрел на нее Рид и подождал. Она не ответила.

— Вы принимаете ее?

— Я уже говорил об этом. Если ваша дочь не отказывается…

— А вы?

Шон снял с пальца кольцо с печаткой, подошел к Джин.

Без всякой просьбы девушка протянула руку. Он надел кольцо на средний палец, но даже там оно болталось. Оторвав крохотный кусочек от носового платка, она сунула его под кольцо, чтобы оно не упало.

— Простите, — каясь, сказал он.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Выигравший может отказаться от выигрышей. Проигравший не должен отказываться платить. Таково правило чести. — Затем мягко добавила: — Во всяком случае, проигравший не хочет отказываться. Мои собственные желания не противоречат этому обязательству.

— У меня осталась еще одна вещь, — услышали они вдруг слова Рида.

Они оба повернулись и посмотрели на него.

Трясущимися руками он рылся во внутреннем кармане и наконец извлек оттуда конверт из манильской бумаги, который, должно быть, взял из сейфа вместе с деньгами, а Шон этого просто не заметил. Из конверта, в свою очередь, он извлек какой-то пожелтевший документ, сложенный вчетверо и грозивший рассыпаться — до того он потерся по краям. Рид очень осторожно развернул его и положил на стол. В верхней части был городской герб. Под ним характерными для девятнадцатого века заглавными буквами стояло: «СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ». А уже еще ниже едва различимыми коричневыми чернилами тонким старинным почерком были заполнены графы имя и фамилия и дата рождения: «Уильям Харлан Рид» и «Двадцать третьего августа одна тысяча восемьсот семьдесят девятого года». Остальное терялось в складках, которые Рид не разгладил.

— На красное, чтобы выиграть, — клохчущим голосом сказал Рид. — Самая моя последняя попытка.

Фетишизм.

Шон стоял, праздно опершись костяшками пальцев о столешницу.

— Чего вы от меня ожидаете? — спокойно спросил он.

— Вы отказываетесь играть? Вы же знаете, что документ не имеет цены? — пронзительно прокричал Рид.

— Чем я на него отвечу? Это гипотетическая ставка. Колесо не может повлиять на нее. Если я выиграю, как я могу его взять? А если проиграю, как я могу отдать вам то, чего у меня даже нет?

— Мне нужен мой знак, — настаивал Рид. — Колесо может дать его мне. Время еще есть. Если я выиграю, я его сохраню. А если проиграю…

— Но что мне поставить против него? Все вот это? — Шон смахнул свои скопившиеся выигрыши с края стола на пол.

— А у вас нет ничего, равного ему по стоимости? Должно же быть что-то. У каждого человека есть что-то такое, чего бы ему не хотелось потерять, так же как мне не хочется потерять… то, что я сейчас ставлю.