Владимир Колычев: Стрела Амура 9-го калибра

— Может, я лучше к Дьяку поеду? Когда его в СИЗО переведут. Там с Ритой и увижусь.

— Его не переведут в СИЗО. Дьяка выпустили. — Помазов отвел взгляд.

— Кто? — Максим оторопело глянул на него.

— Угадай! — Майор повел глазами вправо, на дверь в кабинет начальника криминальной полиции.

— Это беспредел!

— Пойди и скажи ему.

— Я этого так не оставлю!

Юрьев помнил свою первую встречу с Дьяком. Тогда вор едва его не убил. И что? Подполковник Танаков выпустил негодяя, а Максима оставил в дураках. Потом капитан задержал Дьяка. Тот оказал сопротивление и попал за решетку. Но Танаков снова его освободил. Тогда подполковник просто переступил черту, а сегодня рухнул в бездну беспредела.

Максим не вошел, а ворвался в кабинет начальника. Танаков сидел за столом, что-то писал и оторвался от дела с явной неохотой.

Он глянул на Юрьева поверх очков:

— Что такое?

— Я хотел бы поговорить с задержанным Дьяковым.

— Дьяков не причастен к инциденту в доме Вильяма, поэтому я его отпустил. Ты тоже свободен! — Танаков пренебрежительно махнул рукой в сторону двери.

Мощный мужик, на вид натуральный мент старой закалки. Даже когда-то был волкодавом. Пока не скурвился.

— Вчера Дьяков совершил нападение на меня. Да ты все знаешь, чего я буду рассказывать!

— Где ваш рапорт? Почему вы, капитан Юрьев, не доложили о случившемся?

— Я должен был написать бумагу? А ничего, что у меня двоится в глазах? От удара, который нанес мне Дьяков!

— Где результаты медицинского освидетельствования?

— Извините, товарищ подполковник, что лезу к вам с всякими глупостями. Мы должны думать о балансе сил в криминальном мире, да? Дьяк у нас санитар леса. Если его не станет, дикое зверье совсем обнаглеет, да?

— Так и будет, — не моргнув глазом, подтвердил Танаков.

— Я должен верить в эту чушь?

— Вы свободны, капитан!

— Я все знаю!..

— Что ты знаешь? — Подполковник хищно глянул на него.

Максим вышел из кабинета, вернулся за свой рабочий стол.

Он знал, почему Танаков помогал ворам. Вильям говорил. Правда, тогда Максим ему не верил. А сейчас сама жизнь заставляла его принять горькую правду. Серб и Дьяк разводили на деньги чиновников и бизнесменов, которые не хотели жить в ладах с законом. Воры шантажировали этих пройдох, заставляли делиться. Информацию о персонах, нечистых на руку, поставлял им Танаков.

Юрьев не хотел в это верить. Но Дьяк опять оказался на свободе.

В кабинет зашел Зыков.

— Ну что? — спросил он, пожав Максиму руку.

— Это беспредел.

— Если не хуже.

— Кому здесь можно доверять?

— Мне.

— Еще кому?

— Помазову, Бочкареву, Тишкову.

— А мне?

— Да, мы тебе доверяем.

— Что нам с этим доверием делать?

— Ты начал этот разговор, вот и предлагай.

— Не иметь никаких дел с Танаковым.

— Бойкот?

— Нет, это слишком мелко. Полный игнор.

— Танаков наш начальник.

— Есть Помазов. У него выход на Анисимова.

— Анисимов… — Денис выразительно посмотрел на Максима.

— Им займемся потом.

— Мы займемся?

— Спасение утопающих — проблема самих утопающих.

— Значит, игнор?

— Это не мне решать.

— Танаков хватил через край.

— Вот и определяйся.

Зыков кивнул и вышел из кабинета. Вернулся он минут через десять. С ним пришли Помазов, Бочкарев и Тишков.

— Так дальше работать нельзя, — глядя на Максима, сказал Помазов.

— Это ты мне? Всем говори, начальник.

— Всем я уже сказал.

Дверь открылась, в кабинет вошел Танаков, остановился, обвел всех угрюмым взглядом.

— Разве я не звал на совещание? — спросил он, тяжело глядя на Помазова.

— Мы на совещании, — сказал тот.

— У меня в кабинете.

— Нет.

— Что значит нет? — Танаков аж поперхнулся от возмущения.

— Нам с вами не о чем говорить, — заявил Помазов.

— Я не понял, это что сговор?

— Сговор у вас. С ворами. А у нас коллективное мнение, — стараясь сохранять спокойствие, сказал Максим.

— Ты кто такой? — Танков вонзил в него взгляд.

— Капитан Юрьев. — Максим выразительно посмотрел на Помазова, пересчитал глазами оперов.

— Много на себя берешь, капитан, — с пренебрежением к его званию сказал Танаков.

— Мы имеем право на коллективное мнение.

— Здесь у нас не демократия.

— Объявите мне служебное несоответствие. Только не забудьте указать причины. А то вдруг комиссия какая-нибудь приедет, объясняться придется. А так все будет ясно. Капитан Юрьев мешает целоваться в десны с воровским элементом. Он против того, чтобы начальство стреляло ему в спину. Или все равно придется объясняться?