Сергей Майдуков - Родная кровь

Неделин, следивший за все меняющимся выражением ее лица, прочитал эти мысли и покачал головой:

— Обратной дороги нет, Софа, даже не мечтай. Твой муж увел у авторитета крупную партию наркотиков. Антона будут искать всегда, а значит, и его близких тоже. Это без вариантов.

Она покусала губу, потом сказала:

— Но если он сбежал, вместо того чтобы выручать нас…

— Бандиты не будут вникать в психологию, — заверил ее Неделин. — Они будут действовать по примитивной, но очень эффективной схеме. Брать заложников и шантажировать. Сейчас Антон убежал, а как он поступит, если его поймают, а перед ним сына поставят?

— Скажите, эти наркотики, они действительно существуют? — спросила Софа.

— По моему мнению, нет. Но существует вероятность того, что я ошибаюсь. Именно из нее будут исходить бандиты.

— Получается, этот кошмар никогда не закончится? И всю оставшуюся жизнь нам предстоит жить в страхе? Вздрагивать от каждого звонка, каждого шороха? Подозревать всех? Шарахаться от собственной тени?

— Я позабочусь об этом, — пообещал Неделин.

— Каким образом? — пожелала знать Софа.

Вероятно, она полагала, что поставила его в тупик своим вопросом. Если так, то она заблуждалась. Неделин уже все решил. Отправив невестку и внука в Турцию, он вплотную займется Бэтменом. Только смерть всемогущего пахана поставит точку в этой истории. А также позволит ему, Неделину, жить и дышать дальше. Пока что и то и другое удавалось неважно. Жить хотелось не очень, а дышать было трудновато. Понятно, что со временем это пройдет. Память о Раисе сотрется, мысли о ее смерти перестанут причинять боль. Но в настоящий момент Неделин не просто не мог, а не хотел забывать майора Филимонову.

Она была единственной, кто помог ему в эти трудные дни. И она, должно быть, верила Неделину так же, как он верил ей. А он ее подвел. Спасал в первую очередь Мишеньку и его маму, предоставив Филимоновой выкручиваться самостоятельно. Она попыталась, но не сумела и теперь лежит под полутораметровым слоем земли, холодная, неподвижная и никому не нужная. Неделин не мог простить этого — ни себе, ни Бэтмену, боевики которого убили Раису. Кому-то из них двоих предстояло умереть. В ближайшем будущем.

— Я разберусь, — произнес Неделин, обращаясь к Софе, ожидавшейся ответа. — Разберусь, не сомневайся.

Это прозвучало как клятва — клятва, данная себе самому.

К полуночи азарт начал спадать. Сигара стала неприятной на вкус, виски утратил аромат.

— Хорош, — провозгласил Бэтмен, бросая карты на зеленое сукно.

Двое остальных игроков, помявшись, тоже собрали свои веера в стопочки и аккуратно положили на стол. Никто другой не посмел бы прервать игру в самом разгаре, но Бэтмен сам устанавливал правила… и сам их нарушал.

Его соперниками были мужчины примерно такого же возраста: глава городской госадминистрации Игорь Николаевич Гречко и некий Юрий Ринатович Глазьев, которого лет сто назад называли бы чекистом, а полвека спустя — кагэбэшником, хотя, разумеется, нынче его профессия именовалась совсем иначе.

Гречко носил такие большие и густые усы, что они полностью закрывали линию его рта. Лицо у него было круглое, кошачье, совершенно неожиданно переходящее в складчатую шею. Глазьев красил поредевшие волосы в цвет воронова крыла, а растительности на лице не носил, потому что борода или усы сделали бы его похожим на какого-нибудь китайца. Его бледные, словно присыпанные мукой губы постоянно изрекали всевозможные пословицы и поговорки, которых в голове накопилось такое множество, что они вечно путались и соскальзывали на язык не к месту.

Все трое сидели в абсолютно пустом зале казино, освобожденном специально для них. Так неожиданно оборвавшаяся игра шла по-крупному: возле Глазьева высилась внушительная кучка долларовых купюр, да и Бэтмен успел подгрести к себе немало зелени. В проигрыше остался только Гречко, который был очень расстроен тем, что ему не дали отыграться. По непонятной причине эти тысячи, перекочевавшие в чужие руки, значили для главы городской госадминистрации гораздо больше, чем все те фантастические суммы, которыми он ворочал в рабочее время.

— Ну что, господа, по домам? — с надеждой спросил Глазьев. — Делу время, потехе час.

На конспиративной квартире его дожидались две забавные юные близняшки, готовые переодеться в гимназисток, а потом сбросить все, оставив лишь белые гольфики, и воплотить в жизнь любимую фантазию Глазьева.