Николай Леонов - Антология советского детектива-48. Компиляция. Книги 1-11

— Вот, опять дерзишь! — почему-то обрадовался Колесников.

— Это не дерзость, а критика снизу, — объяснил Никольский.

— Лишь бы укусить, лишь бы укусить! — опять возликовал генерал. — Ну, да черт с тобой. За такого, каков ты есть, за тебя, Сережа.

Выпили, закусили, чем Бог послал. Генерал помотал башкой, слегка задумавшись, взгляд его затуманился. Колесников понял: требуется лирическая пауза.

— Пацаны, а гитара у вас есть? — спросил он.

— Я сбегаю! — опередил всех Беляков.

— Сбегают, которые помоложе! — осадил его генерал.

— У меня ключи от шкафа! — на ходу извлекая из кармана связку ключей в кожаном футлярчике, пояснил Беляков и убежал — в полном смысле этого слова.

Генерал посмотрел на Котова, посмотрел на Никольского.

— Я очень на вас надеюсь, ребята. Старая школа есть старая школа, но наше время уже вовсю требует нового. Новых решений, новых подходов, новой методики, наконец. У вас свежие мозги, молодая энергия, хорошее нахальство. Действуйте, а я вас поддержу. Пора, давно пора…

Фразу не дал закончить быстроногий Беляков: он уже победно стоял в дверях с гитарой в руках.

Генерал попробовал струны, подтянул колки и запел с хрипотцой. Из Окуджавы:

Ах, какие замечательные ночи!

Только мама моя в грусти и тревоге:

Что же ты гуляешь, мой сыночек,

Одинокий, одинокий?

Из конца в конец апреля путь держу я.

Стали ночи и короче и теплее…

Гром среди ясного неба прервал песню — резкий пронзительный звонок телефона. Никольский нажал кнопку громкой связи:

— Я слушаю.

— Сергей Васильевич, убийство на Большой Бронной, в доме шестнадцать! — на весь кабинет грянул голос Паршикова.

— Готовь бригаду. Сейчас выезжаем, — ответил Никольский. И вдруг, вспомнив, допел за генерала:

Мама, мама, это я дежурю,

Я дежурный по апрелю.

Хорошо допел, музыкально.

Труп уже увезли. Следователь и Никольский сидели в низких креслах в новомодной, необъятных размеров кухне-столовой-гостиной. Такие помещения сооружают ныне бегущие впереди прогресса:

— Да вы и сами все прекрасно видите и ясно понимаете, Сергей Васильевич, — устало говорил немолодой следователь. — Ящики письменного стола, комодов, горок безжалостно вскрыты, маленький сейф открыт ключом из связки, которая, надо полагать, находилась в кармане убитого. В квартире нет ни денег, ни каких-либо ценностей и ценных вещей. А следы от них наличествуют. Вывод напрашивается только один: убийство с целью ограбления.

— Но ко всему этому убитый Андрианов был начальником службы безопасности крупнейшего концерна «Кибо» и полковником запаса КГБ… — то ли не соглашаясь, то ли просто размышляя, заметил Никольский.

— И начальников службы безопасности убивают с целью грабежа, — возразил следователь и добавил с улыбкой: — Если это богатые начальники. Наш — богатый.

— За ним числился служебный пистолет, — припомнил Сергей. — Где пистолет?

— Скорее всего, служебный пистолет в служебном сейфе, — предположил следователь.

— Или у убийцы, — предложил свой вариант Никольский.

— Тоже может быть, — согласился следователь. — Боже, как я устал! Если у вас ко мне нет вопросов, то я пойду.

— Счастливого пути, — пожелал Никольский. Следователь ушел. Сергей подождал, пока захлопнется за ним входная дверь, и позвал: — Лепилов!

— Случилось что, Сергей Васильевич? — обеспокоенно спросил Лепилов, появившийся в дверях спальни.

— Случилось. Следователь ушел. Что там у тебя?

Сергей давно усвоил несколько высокомерную начальственную манеру общения с подчиненными. Но они ему это прощали — за его справедливость, за его патологическую честность, за недюжинную оперативную смекалку да и за обычную смелость наконец.

— Спальня там… — Лепилов закатил глаза под потолок. — Не спальня даже, а мечта Дон-Жуана!..

— Впечатления потом, — перебил его Никольский. — Интересное что-нибудь есть?

— Два альбома фотографий, — Лепилов спустился с небес на землю. — Счастливое советское детство, боевая комсомольская юность, уверенная в себе зрелость. Но не это интересно, Сергей Васильевич. Интересно, что из последнего альбома исчезло несколько фотографий.

— А был ли мальчик? — засомневался Сергей. — Может, мальчика и не было?

— Был мальчик, — заверил Лепилов. — В пазах для вставки карточек — надрывы.

— Считаешь, что кто-то из своих его по-дружески замочил? — недоверчиво усмехнулся Никольский.

— Иначе быть не может! — заволновался Миша. — Дверь не взламывали, эксперт не обнаружил в замке следов отмычки, да и признаков борьбы никаких!