Владимир Подскребко - Хозяин

– Родом я из Казахстана, а перебрался сюда с Якутии. Слышали? Оймякон?! Край лютых морозов и золотых россыпей. Работал в старательской Артели. Золото добывал. Надоела мне длительная, холодная зима и короткое лето, вот решил посмотреть море, да и ввяз здесь в чистой любви и благодати, – он, улыбаясь, посмотрел на гостей, – тут, брат ты мой, девки-то работящие – морячки. Вот обживётесь, – сами в этом убедитесь… Жена для мужчины – это вдохновитель мужских подвигов, а если ещё умная, да работящая, то для такой жены муж готов на ещё большие подвиги, – он скромно улыбнулся, добавил, – вот, что я сделал тридцать лет назад.

– Мы, Василич, оба женаты, – блеснув глазами, весело сказал Михаил, – жёны нас и вдохновили на морские подвиги, а тут – бах и провал! Возвращаться назад – гордость не позволяет. Придётся работу временно подыскать на берегу. Вакансия на судне появится, вот тогда и махнём в море.

– Да кой тут в чертях провал, скажи на милость?! – взревел Заречный, – что на этом Преображении свет клином сошёлся?! Вы, пожалуй, не в курсе, сколько рабочих рук не хватает по Приморскому краю? Да, дурень тот руководитель, что не увидел в таких парнях надёжный оплот русского рыбацкого флота! Не вешайте носы! Тут в 130 километрах стоит город Находка, по последним данным, флот ещё разворовали не весь, так что работой, я уверен, будете обеспечены. Заречный придирчиво взглянул на Михаила, перевёл взгляд на Петра и спросил:

– А вы какой владеете профессией?

– Мы оба сварщики, – гордо ответил Петруха, – вот Миша – настоящий кудесник в своём деле, – Петро с улыбкой посмотрел на друга, – ну и я, вроде бы, неплохой специалист – дипломированный. Был отмечен производственными наградами, значит, что-то стою?

– О-о-о, – нараспев протянул фермер, – эта профессия, брат ты мой, не только земная, но и космическая. Придёт время, когда мы начнём осваивать «лунную целину», а там, глядишь, и до красной планеты доберёмся. Профессия сварщика на космических объектах будет нужна в первую голову – уверяю вас! Вы, конечно, на лунные работы не попадёте, но в Находке вполне пригодитесь, – с улыбкой заключил Заречный. – Доберётесь до города, и сразу прямым ходом дуйте в Морфлот. Там всегда дефицит специалистов подобного профиля. Там не только вы будете обеспечены работой, но и крышей над головой. В вашем положении это уже потянет – на божий рай.

– Мы с Петрухой по этому поводу не заморачиваемся, – хлопнул друга по плечу Михаил, – работу на берегу найдём без проблем, и крыша над головой будет. Тут у нас возникла другая проблема. Вторые сутки маковой росинки во рту не было. Нам бы перекусить что-нибудь… Василич, не поскупись! Не дай молодым и красивым умереть от голода.

– Фу ты! – Заречный, шлёпнув себя, воскликнул, – этот зной совсем мои мозги высушил, памяти не осталось ни на грош – правильно гласит поговорка: «Сытый человек голодного не разумеет!» – Идёмте в мою хижину! Сегодня хозяйка такой наваристый борщ заварганила!..

– Собаки у вас есть? – принизив голос, спросил Михаил, – страх как боюсь… В детстве ещё покусали, казалось, пора и забыть, а нет, увижу пса – и мандраж тут же в коленях, и не могу с собой ничего поделать.

– Тебе сейчас годков тридцать есть? – Есть. – Вот как стукнет в ребро мой возраст, перестанешь бояться не только собак, но и медведей, – с улыбкой заметил фермер. – Жить в тайге без этих помощников сам Бог нам не велит. Я их считаю хозяевами после себя. Хотите, я вам расскажу один трагический случай? Он в аккурат связан с этими умными животными.

– Это произошло зимой, – начал свой рассказ Заречный, – годов семь назад. Выехал я по делу в район, собак с привязи отпустил. Что нужно было сделать в районе, сделал и уже к вечеру возвращаюсь. Смотрю, в аккурат, вот на этом самом месте, где ты стоишь, Петро, – стоит человек, как раз у щита, где было написано: «Стой, злые собаки!» Подхожу. Смотрю. Знакомый, в руках огромный пакет, доверху набит квашеной капустой. Мороз под двадцать, а он в летних туфлях. Синий! Губы деревянные. Не может слово сказать, глаза слезой подёрнулись, смотрит на меня испуганно. Один пёс лежит вот на этом самом месте, на дороге. Второй пёс – вон там во дворе. Держат его, как дикого зверя. «Что, – говорю, – парнишка, борщица покушать захотелось? Я же, – говорю, – тебя летом приглашал помочь мне, ты что мне ответил: «В земле копаться не моё дело!» А жрать, – говорю, – сволочь, чужое – твоё дело?! Молчит. – Заречный умолк, через минуту добавил, – Я только через месяц узнал, что ему по самые пятки отрезали ступни. А этого могло и не случиться, попроси он у меня этой капусты добром.