Марина Эргле - Наследница

– Саша, а сколько тебе лет? – вдруг спросил Павел Александрович, отреченно смотря на бокал вина, который он держал в правой руке. Он словно пытался в нем что-то рассмотреть… Хотя, как мне показалось, это было просто отвлекающим маневром, чтобы не акцентировать внимание на своем вопросе.

Я прокашлялась и соврала:

– Шестнадцать… – тихо произнесла я.

На самом деле мне было пятнадцать, но сверстники говорили мне, что я выгляжу чуточку старше. Все равно у меня скоро будет день рождения, и через пару месяцев я достигну своего шестнадцатилетия и буду почти взрослой.

– Ну и какие планы у нашего юного поколения?

– Что, простите? – не поняла я и снова поперхнулась.

– Можно на «ты»… – поправил меня Павел Александрович. – И можешь называть меня Павлом, я тебе разрешаю. Я думаю, что в такой обстановке нам ни к чему формальности.

Я робко закивала головой в знак согласия.

– Есть у тебя какие-нибудь планы на будущее? – Павел пояснил свой предыдущий вопрос.

– Я даже не знаю, – тихо и неуверенно проговорила я, опустив вниз голову. При каждом его вопросе я почему-то чувствовала необъяснимый стыд. Я ощущала себя неполноценной в обществе этого мужчины, осознавая его полное превосходство.

– У тебя модельная внешность, ты не думала о карьере модели? Как раз девочки в этом возрасте и начинают…

– Я? Модель? – мне отчего-то захотелось засмеяться, но я сдержалась. – Да какая из меня модель… – только и смогла проговорить я, усмехнувшись.

– Ты высокая, худенькая, у тебя правильные черты лица, и ты очень молода… Я думаю, что тебе стоит попробовать… Ты как на это смотришь?

– Я не знаю… – еле слышно произнесла я и уставилась в пол. Мне показалось, что он просто надо мной издевается.

Закончив ужин, Павел приподнялся из-за стола, подкурил сигару и подошел к окну.

– Я так полагаю, что твой приют уже закрыт. Ты можешь остаться у меня. Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили комнату для гостей, а завтра я сам все объясню твоей воспитательнице. Можешь быть спокойной, проблем не будет.

– Спасибо! – воскликнула я радостно, – Я останусь!

Женщина, которая подавала нам ужин, провела меня в комнату для гостей и стала стелить мне постель.

Она смотрела на меня подозрительным взглядом, но молчала.

Я почувствовала себя как-то неловко.

– Меня Саша зовут… – сказала я.

Женщина на какое-то время замерла, перестала стелить постель, развернулась ко мне и посмотрела на меня слегка удивленным взглядом. Затем вновь преступив к своему занятию, произнесла:

– Клавдия.

– Очень приятно познакомиться… – я улыбнулась.

Женщина вновь остановилась и посмотрела на меня таким же взглядом:

– Мне тоже, – сухо произнесла она.

– Я Вам не нравлюсь? – огорчилась я.

– С чего ты взяла?

– Вы как то странно на меня смотрите и разговариваете таким тоном, что я подумала…

– Я просто не понимаю, откуда ты взялась и кто ты такая. Тебе ведь, наверное, и восемнадцати нет…

– Да, мне пятнадцать…

– Пятнадцать? Что ты здесь забыла? Была бы ты какой-нибудь родственницей Павла Александровича, то вряд ли бы ходила в таких обносках. Тогда я ничего не понимаю…

– Вы правы, я ему не родственница…

– Но кем ты тогда ему приходишься, раз он привел тебя в этот дом и позволил тебе здесь остаться?

– Никем… мы случайно познакомились…

– А ты что, сирота, что ли, чтобы у взрослых мужчин ночевать? Что, дома своего, что ли, нет? Я бы поговорила с твоими родителями, чтобы вмазали тебе хорошенько! А то они наверняка волнуются, места себе не находят, а ты шляешься черти где! – негодовала Клавдия.

– А я и есть сирота… У меня нет родителей! А приют закрывается в определенное время, и туда сейчас сложно попасть, только через окно. Но так как я уходила и не оставила замок открытым с внутренней стороны, я бы уже не смогла сегодня туда попасть…

– Батюшки! – воскликнула женщина и прикрыла рот ладонями. – Господи, прости меня! Я и подумать не могла… Какой же все-таки благородный человек Павел Александрович, что приютил тебя на эту ночь… А я-то думала…

– Павел Александрович действительно благородный человек, – согласилась я.

– Бедное дитя… – Клавдия покачала головой, – без родительской ласки, без опеки, без поддержки… Как же ты живешь, деточка? Тяжело тебе, наверное, приходится?

– Нормально… я-то другой жизни и не знала, сравнивать не с чем…

– Батюшки… – покачала головой она. – А как же тебе жить дальше? Как ты будешь получать образование? Теперь ведь все платное… просто так, наверное, уже поступить нельзя… время СССР прошло, когда было все по-честному, легко и просто… А теперь… Ох, милая, что же ты будешь делать? Куда ты пойдешь после приюта?