Мария Круз - Ар-Деко. Своя игра

Двухэтажный особнячок, в котором держит свою контору Цви, расположился сбоку от небольшой торговой площади, рядом с главной синагогой района. Скромное, но при этом капитально выстроенное здание с такими узкими окнами, что им и решетки не нужны, с массивной обшарпанной дверью с окошком-глазком. Никаких машин рядом нет, я так до сих пор и не знаю, водит ли Цви автомобиль вообще.

Пристроив «Додж» у самого входа, я выбрался из машины и, потягиваясь, направился к двери. Стукнул несколько раз бронзовым молоточком, окошко открылось, в нем показалось красноватое круглое лицо с толстым носом, почти до самых глаз заросшее бородой.

– Цви, – улыбнулся я. – Соскучился?

– Платить приехал? – сразу предположил он.

– Цви, это невежливо – начинать разговор с денег, – заявил я, проходя в дверь. – Нет чтобы расспросить о здоровье и семейных делах.

– Поль, если я не буду говорить сразу про деньги, то у меня никакого здоровья на вас не останется.

Я не стал его томить и вытащил из бумажника четыре пятифунтовые банкноты, которые тут же перекочевали в карман его жилета.

– Так лучше?

– Если бы так каждое утро начиналось. Что-то хочешь взять?

– Да, именно. И у меня есть один вопрос.

– Надо что-то перевести? Ты давно не переводил, – чуть подталкивая меня в спину толстой рукой, Цви провел меня в комнату. Не знаю, как ее называть, гостиной или кабинетом, потому что он здесь вел дела, но на офис комната никак не походила. – Хочешь чаю? Зеленый, только заварился.

– Не откажусь.

– Вон, садись, – указал он на диван.

– А где Шмуэль? – огляделся я.

– В лавку пошел, скоро будет. – Цви поставил на подносик две пиалки и налил в них прозрачного светлого чаю, от которого густо повалил пар.

В этих краях так чай не пьют, но Цви сам говорил, что его кто-то научил. И сам зеленый чай он покупал почтой, тут его и не найдешь в продаже.

– Так что ты хотел? – Он уселся на жалобно скрипнувший диван напротив.

Говорить? Немного страшно, но бизнес Цви заключается в хранении чужих тайн, и пока он вроде бы своих обязательств не нарушал. И у него точно могут быть нужные связи. Правда, эти самые связи внушают чуть меньше доверия, вот в чем проблема.

– Цви, нужно перегранить камень.

– Камень? – Он вскинул густые широкие брови. – Камень или… камень?

– Настоящий камень. С Силой.

– Тебе?

Вот что ответить? Сказать, что «один друг просит»? А Цви не поверит, и разговора не получится. Цви не врет, это его принцип, здесь все на доверии. Если не хочет о чем-то разговаривать, то просто так и заявляет. Финтить самому будет не слишком хорошей идеей. Но камень стоит очень много. И его цена на черном рынке не ниже, а даже выше аукционной, потому что он еще и редкость. Камни не попадают в руки простых смертных. Если не считать камня у Антенуччи, который то ли есть, то ли его нет.

– Мне.

– Я не буду спрашивать, где ты его взял, – сразу сказал Цви, откровенно сгорая от любопытства. – Ты хочешь перегранить и продать или оставить себе?

– Я пока не решил. Поэтому просто перегранить. И так, чтобы весь город не начал это обсуждать.

– Ты меня знаешь давно. – Цви вроде как даже оскорбился.

– Но не ты же гранишь камни, верно?

– Один камень?

– Если ты про аукцион, то я его не грабил, – засмеялся я. – Один.

– Он здесь? – Цви показал толстым волосатым пальцем в пол, подразумевая свой подвал.

– Нет, – все же соврал я. – Не здесь. И я не за ним пришел.

– Я знаю пару людей, кто может это сделать и не украсть камень, и при этом не болтать лишнего. Но я не знаю, сколько это стоит.

– А если я решу оставить камень себе или кому-то подарить, что делать дальше?

– Я бы на твоем месте его просто продал. Большой камень?

– Четыре карата.

Не слишком большой. Недаром им пользовался один Шиллер. Силы, которая может в него уместиться, хватит ровно на одного человека.

– Такой камень сам по себе, если не годится для Силы, стоит не меньше двадцати сотен фунтов. – Цви поскреб бороду. – А если он может принять Силу, то умножай на десять. Двадцать тысяч полновесных фунтов. Сто тысяч бумажек с портретом президента Вашингтона. Много, а? Десять процентов я бы взял себе, огранщик из моей доли. Что думаешь? Это я сделать могу.

– А привязать ко мне?

– Ты иногда вообще не пользуешься головой. Если камень огранен, след Силы исчез. Ты сам приедешь к жрецам, и они все сделают. А потом поедешь в Луксор и привяжешь его к себе. Но что он тебе даст? Удачу? Ты же не Антенуччи, чтобы бояться, что тебя взорвут, верно?