Олег Мазурин - Репетитор

— Ну, вот и все, Ольга Владимировна, — весело зашевелил усами Егоров. — Бумаги подписали, печать поставили. Будем охранять вас и дальше. Особенно вашу парковку.

— Пожалуйста, охраняйте… Петр Афанасьевич?..

— Да, Ольга Владимировна?

— Я хочу вас кое о ком спросить… из ваших сотрудников.

— Об Игоре? — почему-то догадался Егоров.

— Да, о нем.

— Он опять что-нибудь натворил?

— Нет, я и мое руководство им довольно, он отличный работник.

— А что вы хотели узнать об Игоре?

— Петр Афанасьевич, у вас есть сейчас свободное время?

— Да, но немного.

— Тогда пойдёмте со мной в восточный ресторан на бизнес-ланч. Он здесь недалеко. Я вас покормлю.

— Что вы, Ольга Владимировна, не надо меня кормить, я сам…

— …Не спорьте со мной, Петр Афанасьевич! Женщина всегда права. Особенно, если она ваша работодательница. Так что следуйте за мной и никаких возражений.

— Хорошо, Ольга Владимировна, я подчинюсь негрубой и весьма очаровательной женской силе.

Тураева улыбнулась.

— И это разумно с вашей стороны, Петр Афанасьевич…

Они зашли в ресторан, поели, поговорили на разные темы, и в какой-то момент наступила невынужденная пауза. Егоров заерзал на стуле: время поджимает, надо везти договора в офис. Генерал с нетерпением ждет его, там все приготовлено, накрыто, для того, чтобы обмыть важную сделку. После такого многомиллионного договора босс уже точно поедет в отпуск на Мальдивские острова вместе со своей любовницей-секретаршей. Поэтому Егоров первым завел разговор о Большакове.

— Так что вы хотели узнать об Игоре, Ольга Владимировна?

— Ах, да… Игорь, Игорь… Чуть не забыла. Я хотела узнать… Дело в том, что то, о чем я вас спрошу, должно остаться в глубокой тайне.

— Буду нем как рыба, Ольга Владимировна.

— Отлично… Меня интересует его личная жизнь. Он так хорошо относится к моей дочке, особенно к детям. Вот я и подумала…

— Я понял, Ольга Владимировна. Нет, он не маньяк, и не педофил. И уголовного прошлого у Игоря нет. Он чист как стеклышко. Так что будьте спокойны за вашу дочку.

— Я не о том, Петр Афанасьевич. А у него вообще есть дети? Он разведен или вообще никогда не был женат? На мой вопрос по поводу его семейной жизни он не ответил. А в его глазах я увидела какую-то затаенную и глубокую боль. Что серьезное произошло в его жизни? Мне очень важно об этом знать.

Егоров помялся.

— Э-э-э, как сказать, Ольга Владимировна…

— Так и скажите, Петр Афанасьевич.

— Конечно, я не должен всего этого рассказывать, но… вы наш самый важный заказчик, кормилец, поилиц, поэтому… я все-таки поведаю его одну историю, о которой мало кто знает. У Игоря когда-то случилась семейная трагедия…

— Трагедия? Какая?

— А вот какая… — и Егоров начал повествовать со всеми подробностями о той злополучной автокатастрофе, что произошла с женой и дочкой Большакова.

Когда он закончил свой рассказ, то увидел, что на глазах Тураевой блестят слезы. Она была просто «убита» этой историей.

— Это ужасно… Как он пережил это?.. — дрожащим голосом сказала Тураева. — Невероятно…

— Плохо пережил… Даже сильнее духом люди ломаются после таких ударов судьбы… Игорь бросил работу в школе, пил, злоупотреблял сонными таблетками, пробовал легкие наркотики, уходил в запой. Но, слава богу, не ушел за последнюю черту. Я ему помог и его товарищи. Десантники — дружное братство, всегда друг другу помогаем. И не бросаем в трудную минуту.

— Это ужасно… — еще раз повторила Тураева. — Бедный Игорь. Теперь понятно, почему он так хорошо относится к моей дочке.

— Да, он очень любит детей.

— И больше он не пытался создать семью?

— Нет… — Егоров заторопился. — Я пойду, Ольга Владимировна? Меня ждет мой босс с хорошими новостями.

— Идите, Петр Афанасьевич… И спасибо за ценную информацию.

— Не за что. До следующих встреч, Ольга Владимировна!

— Да, да, до свидания, Петр Афанасьевич…

Егоров ушел.

Тураева долго сидела в прострации и машинально перемешивала ложкой сахар в остывшем кофе. Несколько раз на ее глазах появлялись слезы, и она горестно вздыхала. Бедный Игорь, какое горе он испытал. Нет ничего тяжелее на свете, чем пережить смерть своего ребенка. Пусть Бог заберет ее раньше, чем дочь Варю. Если случиться обратное, она этого точно не переживет.

Но вот пошли косяком звонки с работы, и Тураева очнулась. Она расплатилась с официанткой и пошла в женский туалет. Там смахнула с глаз слезы, подкрасилась, привела себя в порядок. Ее мысли опять устремились только в одном направлении — работа! На время она забыла о грустной истории семейства Большаковых, о своем личном, наболевшем. Ольга снова превратилась в железную леди. Всего на десять минут «Снежная Королева» «оттаяла» чувствами и разумом и снова надолго «замерзла».