Илья Деревянко - Тьма бывает и в полдень (сборник)

Леонтьев, видевший собственными глазами растерзанный труп Светы, угрюмо промолчал. Кручинин застыл у окна, прижав лоб к холодному стеклу.

– Сидим тут словно в мышеловке, – продолжал возмущаться Степан, – а в окрестностях бродят убийцы-маньяки…

– Или один маньяк! – тихо поправил Леонтьев.

– Что-о?! – удивленно вскинулись оба его приятеля. – Ты о чем?

– По-моему, мы зря подозревали дагестанцев. Тут орудует кто-то другой! Нутром чую!

– Пожалуй, ты прав, – спустя пару минут задумчиво протянул Крутой. – И мне так кажется. Помнишь, Глеб, прыщавого недоноска, который прицепился к той телке и получил от тебя по морде? Думается, это он и есть! Мерзкая рожа! Сексуально озабоченный ублюдок!

– Наверняка снова пытался ее трахнуть, а когда не получилось – убил!

– А меня тоже он? – поинтересовался Степан.

– Естественно! Отомстил! Ведь вы с Глебом друзья. Нужно допросить его с пристрастием!

Леонтьев с сомнением покачал головой, но ничего не сказал…

Дима Разумовский и Валерий Авдотьев пребывали в состоянии глубокой депрессии. С самого начала отдыха их преследовали неудачи.

Валера терзался уязвленным самолюбием, а Дима неудовлетворенной похотью. Вчера вечером они крепко напились с горя, проснулись поздно, основательно опохмелились и потому ничего не знали о разыгравшейся в окрестностях пансионата трагедии. Студенты понурившись сидели за столом и механически глотали коньяк. Неожиданно дверь затряслась под мощными ударами. Отворив, Авдотьев невольно отшатнулся: на пороге стоял белый от ярости Кручинин на пару с Осиповым (Леонтьев отказался принимать участие в карательной экспедиции).

– Падлы сраные! – прорычал Крутой, заходя в номер. – Кишки выпущу!

Произнеся эти слова, он извлек из-за пазухи «ТТ».

– В чем де… – начал Валера, но договорить не успел. Удар рукояткой пистолета по темени привел его в состояние гроги [14] Боксерский термин, обозначающий, что человек, получив сильный удар, еще держится на ногах, но почти ничего не соображает. .

– Колись по-быстрому, пидор! – рявкнул Николай в лицо ошалевшему Диме.

– В че-ем? – проблеял Разумовский, трясясь от страха.

– У мальчика склероз! – ехидно заметил Осипов. – Придется освежить ему память!

Сильным толчком в грудь Кручинин швырнул Диму в близстоящее кресло. Затем вытащил из кармана целлофановый пакет.

– Степа, подержи ему ручонки! – ухмыльнулся Николай, натягивая студенту на голову пакет и стягивая его на шее так, чтобы прекратить доступ воздуха…

В это самое время подполковник Королев беседовал с Николаем Петровичем Зубовым. Разговор происходил в номере последнего. Зинаиду Дмитриевну отправили на кухню, дабы не путалась под ногами и не лезла с дурацкими советами.

Зубов расхаживал взад-вперед по комнате, а Королев курил одну сигарету за другой, временами гулко кашляя. Под потолком плавали облака сизого дыма. В пепельнице скопилась груда окурков.

– Мне нужно обязательно выбраться отсюда, – вероятно, в десятый раз повторил Иван Николаевич.

Зубов бессильно развел руками:

– Что я могу поделать? Телефон и то не работает!

– Хоть бы лодка была! – в отчаянии треснул кулаком по столу подполковник.

– Лодка? – насторожился Николай Петрович. – Одну минутку! Господи, как я мог забыть? Ну конечно же, у меня есть надувная!..

Через час, кряхтя под тяжестью огромного тюка, они вышли из пансионата и двинулись в сторону реки…

«Чудовища обнаружили труп своей самки! Всполошились, гады! Перепугались! Будете знать, как издеваться над человеком!» Алексей Романович Черкасов довольно захихикал, но сразу же помрачнел. Жутко хотелось есть, а монстры, несмотря на полученный ими недавно урок, продолжали кормить его всякой гадостью. Утром Черкасов пошел было в ресторан, но на полпути резко повернул обратно. Из кухни несло тошнотворной вонью разлагающихся трупов. Вспомнив об этом, Алексей Романович позеленел от ярости, до боли стиснул кулаки.

«Хорошо же! – с ненавистью подумал он. – Я вам устрою Варфоломеевскую ночь!»

Неожиданно глава фирмы «Олимп» замер, прислушался. Из коридора доносились голоса.

– Вы уверены, что переберетесь через реку, Иван Николаевич?

– Конечно, только бы лодка не протекла! Про нас, похоже, забыли. Сейчас всем все до лампочки. Сломан мост, и ладно, никого это не волнует! Сволочи!

– Точно, точно! Совсем распустился народ!