Кирилл Казанцев: Демоны милосердия

— Такие, — выдала она, — а то я не знаю, не была в деревне. Ты хоть представляешь, на что подписываешься?

— Это не деревня…

Но Светку было уже не остановить.

— А что? — выпалила она, резко повернувшись к Денису. От неловкого движения и без того короткая юбка поползла вверх, и Светка быстро натянула ее на коленки. — Свежий воздух, птички, травка, огород. Соседи-алкаши в пятом поколении, по дороге только вездеход проедет, водопровода нет, Интернета тоже. Зато природа! — Она скривилась, точно от лимона, поджала губы и жалобно спросила: — Ну зачем это тебе?

— Отец так хотел, — отозвался Денис.

Он, не отрываясь, смотрел в зеркало, приглядывал за «Фордом». Его дерганый водитель бросил мобильник на переднее сиденье и теперь курил, выпуская дым в открытое окно и подставив лицо ветру. Вид у парня был злой и помятый, то ли после бессонной ночи, то ли после хорошей пьянки, не разобрать.

— Денис, ну когда это было… — протянула Светка, — теперь так не живут. А мастерскую можно и в квартире устроить, если тебе так хочется, места хватит.

Можно в квартире, можно и слона на балконе завести. В одном доме, где он когда-то снимал комнату, соседи сверху держали в кухне двух коз. Они топали, как те самые слоны, оставшись в одиночестве, орали дурниной, а пахло от них так, что даже тараканы куда-то подевались. Впрочем, весной скотину сплавили на дачу, а осенью от них, по слухам, остались рожки да ножки.

— Свет, не начинай! — быстро глянул на нее Денис. — Вопрос решен и закрыт. Квартиру я продам, дом уже нашел. И это не деревня.

Светка повернулась к нему боком и принялась копаться в сумочке. «Форд» мигнул фарами, Денис пропустил его, и нервный парень улетел вперед. Светка достала зеркальце, поднесла к глазам и, глядя в него, снова заговорила:

— Хорошо, не деревня. Но все равно — зачем? Чем плохо в городе?

Никто не говорит, что плохо. Совсем даже неплохо, но не свое. А вот дом — это другое, это только для себя, это навсегда. И не только для себя, а для тех, кто будет после, и для нее, что сидит рядом и недовольно морщит нос. И не деревня, как она себе навыдумывала, а что-то вроде того райского местечка, где им предстоит провести два весенних праздничных дня и удачно идущие следом выходные. И чисто там, и соседи — люди обеспеченные, и Интернет имеется, и все прочие блага цивилизации. Только речка с соловьями и лягушками далековато.

— Отец всегда свой дом хотел, — произнес Денис, смотря на дорогу, — но не успел.

А я смогу и сделаю.

Солнце снова пропало, небо заволокло тучами, зарядил мелкий дождик, и в серой пелене пропал чокнутый «Форд». Из-под колес машин полетели брызги, «дворники» гоняли по стеклу дождевую воду. Светка накинула кожанку, запахнула ее, обхватила сумку обеими руками.

— Ты только о себе думаешь, — проворчала она. — От повышения отказался, отношение с хозяином испортил, в глушь переезжать собрался — это твое дело. И зачем я аттестат профессионального бухгалтера получала, зачем все эти курсы, тренинги, красный диплом? Я хочу должность зама получить, а потом главного, карьеру сделать, но тебе плевать на все это.

Денис притянул ее к себе, сжал плечо и легонько ущипнул за коленку.

— Будет тебе отдельный кабинет, с секретаршей и видом на Кремль.

Впереди показался очередной светофор, машины снижали скорость. Он чертыхнулся сквозь зубы, закрутил головой:

— Поворот проехали. Придется вернуться. Я звонил вчера, сказали, что сегодня новинки привезут.

— Ага, новинки! Старье с помойки, где они их только берут! Тебе этих мало? — Светка показала на заднее сиденье, где в бумажном пакете лежала стопка старых книг, тяжелых, теплых, что так и просились в руки. Тонкие желтоватые страницы, витиеватые предложения из слов вроде бы знакомых, а в то же время будто на другом языке, причудливые буквы, давно исчезнувшие из алфавита, — старые книги действовали не хуже успокоительного, точно вбирали в себя психоз и агрессию нового века. — Ну и макулатура! — Она перегнулась назад и зашуршала пакетом. — Не удивлюсь, если там мыши завелись или жуки какие-нибудь. Или что похуже.

— Осторожно! — выкрикнул Денис, заметив краем глаза, что Светка слишком сильно дернула и без того на честном слове державшуюся обложку «Наставления по содержанию рысаков орловской породы» тысяча восемьсот девяностого года издания. Фолиант под килограмм весом буквально рассыпался в руках, его и отдали дешевле остальных потому, что собирали едва ли не по странице. — Я ее отреставрирую, потом посмотришь.