Владимир Колычев - А жизнь так коротка!

Появились омоновцы через семь минут. И не одни. Похватав за шкирки, со скованными руками они вели «быков» Вагонетки.

Как же они их вычислили, гады?

Это все с подачи Булата. Быстро и по-крупному он развернулся. Шнырей своих по городу распылил, чтобы те бойцов Вагонетки вычисляли. И ментам сдавали. А «мусора» ублюдочные на него вовсю пашут. Ловко он городские власти под себя подгреб. Варит у него черепушка, и рука хваткая.

Почти вся братва распределилась по «ямам», конспиративным квартирам. И вряд ли на все у ментов есть наколки. Но будут. Поэтому нужно по-быстрому собирать братву до кучи и уходить с ними из города. Рано или поздно Булат через ментов до всех доберется.

Вагонетка сорвал машину с места и понесся на следующую хату. Ему повезло. Ментов возле дома не было.

Двухкомнатная квартира, почти без мебели. Семь раскладушек, матрацы.

Вагонетку встретил Пузырек, один из его «бригадиров». Этому повезло. Его не кончили в одной связке с Симоном и Холодом. И только потому, что вовремя залег на дно.

– О! Какие люди! – встретил он его осоловелым взглядом.

От него разило перегаром. Пить никому не возбраняется. Но этот ублюдок нажрался до свинячьего визга.

– Урод! – Вагонетка втиснул ему в грудину свой могучий кулак.

Пузырек влепился в стенку.

– Не, ну ты чо? – протянул обиженно.

– Череп свой под холодную воду суй и скирдуй толпу, живо!

Вагонетка схватил «бригадира» и протащил до самой ванной. А братву соберет сам.

Он распахнул дверь, прошел в комнату.

Раскладушки были собраны и свалены в угол. Зато матрацы на полу.

Пять бойцов, все пьяные, сидели на матрацах голяком. А между ними – ни живые ни мертвые – лежали две голые девки. У одной подбит глаз, у второй распухла губа. В глазах смертельный испуг.

Где они этих девок раскопали – оставалось только догадываться. Но одно Вагонетка знал точно: их силой сюда затащили или обманом. А потом избили, насильно на «хор» пустили.

Пузырек – ублюдок. Распустил своих пацанов. Нажрались, с катушек съехали. По беспределу с девками грешили.

– А ну встать, падлы! – заорал в бешенстве Вагонетка.

Одного ногой под ребро пнул, второму по копчику зарядил, третьего по темечку кулаком достал. Но подняться никто из «быков» не мог. Пузырек – тот хоть на ногах держался. А эти совсем ужрались.

– Ты это, батя, извиняй! – услышал Вагонетка голос «бригадира».

Умылся – немного протрезвел. Соображать начал.

– Узнали мы, что Симона и Холода вальнули. И Тараса достали вместе со Страшилой. Ну и дали маху. Закиряли.

Верил Вагонетка в своих братков. Все такие крутые. Дисциплина, спортзал каждый день, тир, любая отмашка точно и в срок выполняется. Ни к чему не придерешься. Но крутыми они казались, пока все спокойно было. А как бойня началась, так и размазались. Не бойцы, а дерьмо. По крайней мере, вот эти.

– Да пошли вы, козлы! – в сердцах выдал Вагонетка.

Пусть делают что хотят. Ему с такими ублюдками не по пути. Может, найдутся в его команде стоящие пацаны. С ними он и начнет все заново. А эти пусть идут ко всем чертям. Не помощники они ему, обуза.

Он подобрался к девкам, схватил их за волосы и подтянул к их шмоткам – возле раскладушек они валялись. Заставил взять все это в руки. Но одеться времени не дал. Голыми потащил к двери. Выпихнул на лестничную площадку, втолкнул в лифт. Пока спускались, они успели кое-что накинуть на себя.

– Пошли на хрен отсюда! – заорал он на них, когда лифт остановился и дверцы раскрылись.

Девки поняли, что их отпускают. Радостно взвизгнули и выпорхнули из подъезда. Побитые, затраханные, но живые.

Вагонетка сел в машину, завел двигатель. Он уже выехал со двора, когда мимо него промчались ментовский «луноход» с выключенной «люстрой» и два «рафика». Опять омоновцы. По душу Пузырька и его ублюдков.

Вовремя он ноги унес!

Жорж уже пришел в себя. Несколько операций он перенес, все успешные. И встал на путь выздоровления. Путь этот длинный, и он только в самом начале. Но, главное, будет жив.

Он еще был очень слаб. И разговаривать не мог. Зато все слышал.

– Все нормально, братан, – говорил ему Леон.

Его пустили в палату в виде большого исключения.

– Больше некому на тебя наезжать. Всех к ногтю прижал. Давай выздоравливай поскорее. У нас с тобой, брат, куча дел.

Леон видел, как загорелись глаза Жоржа. Тот понял, о каких делах речь.

Большая криминальная война, вторая по счету в Задворске, позади.