Владимир Колычев - А жизнь так коротка!

А Олеся пусть живет своей жизнью. Бог ей судья...

И все же что там за буза среди таксистов?

Леон вышел из машины, вклинился в толпу.

– Что за шум, а драки нет? – спросил он грозно.

В Задворске его боятся. Имя Булата известно далеко за пределами города. Но не все его знают в лицо. И все же среди частников нашелся сведущий человек. «Булат, Булат, Булат...» – шепотом разнеслось по толпе. И все стихло. Только один мужик, показавшийся Леону знакомым, продолжал бушевать. Да это же отец Олеси.

– Да вот, тачку угнали... – угодливо пояснил Леону один из частников.

В его голосе слышалось злорадство.

– Не будет ставить где попало... – торжествующе добавил он.

Леон посмотрел на Олесю. Их взгляды встретились.

В ее глазах он увидел растерянность. Никак не ожидала его здесь увидеть. Испуг тоже был. Но он тут же исчез. Растворился в силе, которую излучал ее взгляд. Да, изменилась она, не по-женски крутая. Видно, жизнь потрепала...

– Привет, – как ни в чем не бывало поздоровался он, подходя к ней.

Краем глаза он видел, как перекосило ужасом лицо ее матери.

– Привет, – стараясь скрыть смущение, ответила Олеся.

– Давно не виделись...

Враждебности в его голосе не было. И она это заметила, а потому немного расслабилась.

– Давно...

– Сколько лет, сколько зим... И сколько из них на зоне... Да ты не напрягайся, все это в прошлом... Кто старое помянет, тому глаз вон... Забудем?..

– Забудем... – медленно и с удивлением проговорила она.

Наверняка наезда ждала. А он к ней по-доброму...

– Что тут у вас стряслось?

– Да отец с мамой ходил меня встречать, – Олеся начала растормаживаться. – Машину здесь бросил. Приходим, а ее того, тю-тю...

– Марка машины и номер?.. – покровительственно посмотрел на ее отца Леон.

Тот засуетился, достал из кармана портмоне, вынул из него технический паспорт. Леон забрал ламинированный кусок картона и барским жестом сунул его себе в карман.

– Техпаспорт в машине будет лежать. Сегодня или завтра ее вам на блюдечке с голубой каемочкой доставят...

– Спасибо, молодой человек! – рассыпался в благодарностях отец Олеси.

Леон еще раз глянул на Олесю, подмигнул ей и растворился в толпе. Она провожала его полным изумления взглядом...

Наташа ощущала себя последней шлюхой, и это доставляло ей боль...

К Леону она относилась хорошо. Заботилась о нем, в постели вела себя с ним, как подобает любящей жене. Семейная жизнь у них ладилась – отец был доволен. Да и ей самой нравилось ощущать себя женой настоящего мужчины: сильного, уверенного в себе, облеченного властью. Только вот беда, любила она его не так сильно, как Павла Андреевича.

Павел Андреевич – ее безумие, ее сумасшествие. Их любовь была порочной с обеих сторон. Он любил свою семью, она была привязана к Леону. Они не имели права быть вместе. Но порок неудержимо тянул их друг к другу.

Первое время Павел Андреевич пытался спрятаться от нее. Иногда ему это удавалось. Но от себя ведь не убежишь. Они снова оказывались вместе. Только после их первой встречи, с тех пор как он позорно удрал от нее, они долго не сближались. Павел Андреевич боялся навлечь на себя беду, да и Наташа побаивалась Леона. И тогда она пошла на хитрость. Уговорила отца построить небольшую частную клинику, оборудовать ее по последнему слову медицинской техники и оформить на ее имя. Что и было сделано. Павел Андреевич стал главным врачом. Но и это еще не все. Из нейрохирурга он вдруг переквалифицировался в психоаналитика. Наташа не знала, насколько хорошо он может влиять на психику других людей, но с ней он творил чудеса. С ней он работал методом сексотерапии. Они запирались на ключ в его кабинете, уединялись в комнатке-закутке с раскладным диваном и предавались любовным утехам.

Ее визиты к Павлу Андреевичу считались лечебными, и никто ни в чем их заподозрить не мог. К тому же она являлась владелицей клиники, а он главным врачом. Они имели полное право встречаться на его рабочей территории...

Павел Андреевич лежал на спине и жадно курил. Ей приятно было вдыхать аромат его дорогих сигарет, смешанный с волнующим запахом разгоряченного тела.

– Мне пора. – Она нашла в себе силы подняться с постели.

Наташа оделась, привела себя в порядок. Павел Андреевич собрал постель, сунул ее в шкаф, диван вернул в исходное положение. И в комнатке на скорую руку прибрался. Никакая мелочь не должна была навести постороннего человека на мысль, что здесь недавно занимались сексом.