Владимир Колычев - А жизнь так коротка!

И после исчезновения Павла Андреевича она продолжала каждый день ходить в больницу. Ее заботило здоровье Леона. Ведь она по-прежнему любила его... Да, оказывается, она может любить сразу двоих: и его, и Павла Андреевича. Одного меньше, другого больше...

Павел Андреевич не может принадлежать ей целиком. А Леон может. Поэтому она выходит за него замуж...

Жигал возвращался домой ранним утром. Шесть часов кряду проторчал в казино, все фортуну за хвост ухватить пытался. Да только не везло. Две штуки баксов проиграл, пора бы остановиться. Но как тут остановишься. И снова крутилась рулетка. И унесла в потери еще один «кусок» гринов. А потом ему вдруг стало чертовски везти. Отыграл одну тысячу, затем вторую, третью. На штуку наварился, на вторую... Две тысячи с лишним из казино с собой уносил. Такое ощущение кайфа, что и бабу не надо...

А баба его как раз и ждет. Сорок семь лет Марфе, его сожительнице. В годах вроде женщина, но он ее ни на какую молодуху не променяет. Предана ему до гроба, уверен он в ней. А еще и в постели хороша. Как начнет извиваться под ним, так больше тридцати ей не дашь... Вот доберется он сейчас до Марфы, подомнет ее под себя...

Один телохранитель держал подступы к нему на лестнице сверху, второй – снизу. Дверь в свою двухкомнатную квартиру Жигал открывал сам. Он достал ключ, сунул его в замочную скважину, провернул. И тут же раздался взрыв. Мощная взрывная волна направленного действия вырвалась из коврика под ногами, взметнулась вверх, разрывая его тело пополам.

О морфии Черняк давно забыл. И вовсе не из-за того, что перестал ширяться. Просто уже два года он сидит на героине и тащится от жизни. Особенно когда глюки подбрасывают на седьмое небо кайфа...

Он сидел в кресле номера люкс подконтрольной ему гостиницы и невидящим взглядом смотрел в телевизор. Все его чувства и мысли были далеко-далеко...

Бесшумно открылась дверь, и в номер вошли двое в кожанках. Когда Черняк заметил их, было уже поздно. Черный зрачок «астры» уперся ему в лоб. Мгновение – и пуля, проскользнув по цилиндру глушителя, пробила черепную кость, смешала кровь с мозгами и выплеснула эту смесь в выходную пробоину на затылке.

– Смерть от передозировки, – усмехнулся первый киллер.

– Ага, повышенное содержание свинца в голове... Дернули...

Киллеры исчезли, будто их и не было. Черняк продолжал сидеть в своем кресле, остекленевший взгляд устремлен в телевизор. А там какой-то ментовский генерал сотрясал воздух словами о неуклонном росте преступности в столице.

Загородный дом был великолепен. Три этажа, мраморный холл, бассейн во дворе, английские газоны. Тарань не скрывал своего восхищения. И Леня Угаров наполнялся гордостью.

Тарань, знаменитый вор в законе, его родной дядя. И за племянника стоит горой. К делу в свое время пристроил, на ноги поставил, «крышей» своей надежно кроет.

Угар занимался наркотой. Три года уже на столичном рынке. С нуля почти начинал, а сейчас у него бизнес с оборотом в десятки миллионов долларов. Свои территории, «бригада» боевиков, сотни сбытчиков наркоты, обширная клиентура. И, конечно, деньги, много денег. Дяде своему коронованному особнячок на Рублевском шоссе не так давно отгрохал. И сам вторым домом обзавелся – а чего себя обижать?

Новое жилище оценено по достоинству. Завтра здесь братва соберется, обмоют удачное приобретение. А сегодня он с Таранью в кабак завалится. Перетрут на досуге о житье-бытье, о перспективах на будущее потолкуют, водочки попьют. А потом в бани закатятся, на «всенощную». Тесак, порученец, телок надыбает, и не каких-то там, а которые не меньше двухсот баксов за час берут.

В предвкушении удовольствия Угар вышел со двора на улицу, остановился возле машины, подождал, когда рядом с ним окажется Тарань. Тот уже подходил к нему. И тут будто из ниоткуда в нескольких шагах от них появился армейский «уазик». Из него высунулась труба гранатомета. Выстрел, и граната бьет в каменный забор и разрывается в шаге от Тарани.

Взрывная волна швырнула Угара на машину, больно впечатала в закрытую дверцу. Осколки впились в его тело. Обливаясь кровью, он видел, как «уазик» на полном ходу уходит от них. Несколько «кожаных затылков» запоздало стреляли ему вдогон из «шпалеров». Но все впустую.

Обезглавленное тело Тарани лежало на земле грудой истерзанной человеческой плоти.

Угар еще не знал, какая падла подняла руку на знаменитого вора в законе и его родного дядю. Зато он знал, что лишился всемогущего покровителя. В последнее время он вполне мог обходиться без родственной опеки: у самого силы в избытке. Но это вовсе не означало, что смерть дяди останется безнаказанной. В ближайшее время он соберет свою братву и даст клятву найти и завалить ублюдка.