Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра

Он не мог сказать, сколь долго он предавался сну – день, два, может, и больше. Но проснулся он полным сил. Правда, меч еще плохо держался в руке, но придет его время – вернет он свою былую богатырскую мощь.

Тимофей снова оседлал коня. Не задавался он вопросом, куда ехать. Путь только один – в Заболонь. Он знал секрет, как взять город малой силой.

Он знал, какая беда случилась с его городом. Муромский воевода поведал, что рязанский князь взял Заболонь. А его воины – перед смертью – говорили, что где-то окрест города бродит ватага смутьянов...

Тимофей старался держаться поодаль от больших дорог. Поэтому он ехал по малоизвестной лесной тропке через лесную глушь. Казалось, ничто не предвещает беды. Но так только казалось... Видимо, в заточенье он лишился чутья на опасность. Поэтому появление вооруженных людей стало для него полной неожиданностью.

Словно из-под земли они выросли. Трое перегородили ему путь, двое взяли под уздцы его лошадь, еще четверо зашли к нему сбоку, ощетинившись копьями. Не самое бравое воинство – кто в кольчуге, а кто в дерюге; кто в кожаных, а кто в лыковых постолах...

– Князь! Да это же наш князь! – крикнул кто-то.

Тимофей чуть не прослезился, когда узнал некогда подданного ему человека. Терентий, гончар из Заболонья.

– Князья! Княже!!! – послышались восхищенные голоса. – Сон это или явь?

Тимофей мог бы горько усмехнуться. Не был он князем по рождению. И от княжества его осталось только воспоминание. Но он был полон радостных чувств. Поэтому весело улыбнулся.

Скоро он был в лесном становище людей, которых мог бы счесть за разбойников. Но не лежала душа так называть людей, которые не желали принять власть нового заболонского правителя. Он был благодарен людям, которые по-прежнему видели в нем своего князя.

Не думал он, что в числе смутьянов такое множество людей. Десятки шалашей и землянок, мужчины к нему сходятся, женщины торопятся, дети сбегаются. Целыми семьями здесь живут. Чувствовалось, что не разбойный это люд, а обездоленный.

Хотел бы Тимофей увидеть соратника своего и друга Алешку. Но не было его здесь. Ватагу смутьянов возглавлял кузнец Давыд. Обнялся с ним Тимофей. Не стал скрывать своего удивления.

– Как же так, лучший оружейник во всем княжестве, а в смуте? Тебе ж цены нет...

– А цену малую дают, князь, – смущенно улыбнулся Давыд. – Обидел меня Бежен. Жену мою силой взял. А она и руки на себя наложила... Убить я его хотел, да не вышло. В лес ушел. Людей за собой повел... Вот и кружим вокруг города...

– Славно, видать, кружите, если в Рязани про вас слышно...

Тимофей вкратце рассказал, как попал в полон к Головану, как томился в темнице, как муромский князь спас его сначала, а потом вознамерился погубить...

– Боится князь, что я Заболонь обратно возьму, – заключил он.

– Возьми, князь, город, – всерьез отнесся к его словам Давыд. – Твой он. К тебе души наши лежат... Много нас, дюжин пять ратников можем выставить.

– И что это за ратники? – усмехнулся Тимофей.

– Ну, худо-бедно... Зато кольчуги у многих, мечи отменные, стрел много, копья... Я и здесь железо варю, рук не покладаю...

– Честь тебе и хвала, кузнец. Но сможем ли мы осилить крепость?

– Острог ты на совесть строил, крепко стены стоят, высоко. И стражу Голован держит... Без тебя нам эту твердь не взять. Овцы мы. Лев нам нужен был... Я старался, но... А ты тот самый лев. С тобой что в огонь, что в воду...

– Голован?! – всколыхнулся Тимофей. – Ты сказал, что Голован стражу держит. Так кто городом правит, Голован или Бежен?

– Голован у нас за боярина. Бежен за воеводу. Паршивый человек, топор по его шее плачет...

Не ведал Тимофей, кто такой Бежен. Зато знал, кто такой Голован...

– Вот, значит, как вышло, – в раздумье проговорил Тимофей. – Голован и город взял, и сел в нем...

– Глеб его посадил. На нашу голову... Голован еще ничего. А приспешник его лютует. Бежен – зверь, а не человек... Если убьешь его, княже, никогда тебе этого не прощу. И никому другому не прощу. Сам, своими руками змея...

Давыд не договорил. В землянку вбежала Власта. Расширенными от удивления и боли глазами уставилась на брата.

– Что, не признаешь? – догадался Тимофей.

– Что же они сделали с тобой, изверги! – разрыдалась Власта, бросаясь ему на шею.

Когда она отстранилась от него, грудь его была вся мокрая от ее слез.

– Только сырости здесь не хватало, – усмехнулся Давыд.

Чего не ожидал Тимофей, так того, что Власта возьмет за руку кузнеца, крепко прижмется к нему.