Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра

– А вот и нет, – уличающе подмигнул ей Тимофей.

И взглядом коснулся бейсика на ее груди.

– Елена, – прочитал он. – Администратор... Просто Лена.

– Пусть будет просто...

– Ты что, меня боишься? – лаская ее теплым взглядом, спросил он.

Но Лену коробило от этих его ласк. И она не скрывала этого.

– Нет, я боюсь, что вы переходите границы дозволенного, – недовольно покачала она головой.

– А для меня границ не существует. Натура у меня такая.

– Менять натуру надо.

– С удовольствием. Если вы, Елена, свет мой Викторовна, возьметесь за мое воспитание, я позволю вам все...

– У меня нет желания воспитывать вас.

Она смотрела на Тимофея глазами возмущенной и напуганной женщины. Ее возмущал его ухарский напор, пугал... Он понял, чего она боится. Поэтому махнул рукой, прогоняя охранников прочь.

Те исчезли, но лишь после того, как был обследован его номер и прилегающая к нему территория. Тимофей в люкс не уходил. Он так и остался прикован к стойке дежурного администратора.

– Мне кажется, вам уже пора, – опуская глаза, сказала Лена.

Он понимал, почему она прячет глаза. Это вовсе не смущение стыдливой девушки, заинтересованной в мужском внимании. Она не смотрела ему в глаза, чтобы не вызвать приступ агрессии с его стороны. Нельзя смотреть в глаза прожженным зэкам, пьяным хулиганам и злым собакам. Интересно, к какой категории она его причисляла?

– Нет, не пора. Мне и здесь хорошо.

Тимофея душила досада, но он не сдавался. Он привык побеждать. И знал, что рано или поздно эта прекрасная крепость ляжет к его ногам.

– Но вы мешаете мне работать, – с трудом пытаясь скрыть раздражение, сказала она.

– Какая работа в час ночи?

– Во-первых, еще только половина двенадцатого. Во-вторых, вы не совсем трезвы.

– Не совсем трезв – значит, слабо пьян?

– Как хотите, так и думайте.

Поджав губы, Лена устремила взгляд поверх его головы. Дает понять, что разговор закончен.

Она была подобна глыбе закаменелого сахара, который пыталась атаковать голодная чайка. И слева заходил к ней Тимофей, и справа, и сверху, но так и не смог выбить из этой твердыни ни крошки согласия.

А утром к нему пожаловал Иван Зимовец, один из владельцев гостиницы. Покорно приклоненная голова, притухший взгляд, но нервное движение желваков выдавало его душевное кипение. Невольно вспомнились вчерашние слова Алекса, который предупреждал о возможном извержении вулкана.

– Я, конечно, понимаю, ты крутой босс... – опустив глаза, издалека начал Зимовец. – И договор у нас с тобой, все такое...

– Короче, – осадил его Тимофей.

– Лену ты вчера конкретно прижал.

– Лену? Прижал?!.. Если б так...

– Ну, не прижал. Но давил.

– Тебе то что?

– А ты что, не понимаешь? – взяв себя в руки, смело глянул на Тимофея Иван.

– Любовь-морковь?

– Что-то вроде того.

– Она твоя жена?

– Нет. Но это совсем не обязательно...

– Любовница?

– Что есть, то есть...

Тимофей редко кому завидовал, но сейчас зависть взяла его за горло. Он и сам понимал, что Лена давно уже не девочка. Понимал, что есть счастливчик, пользующийся ее расположением. Но одно дело догадываться о существовании этого везунчика, и совсем другое – видеть его перед собой.

– Ну и что дальше? – жестко спросил Тимофей.

– Э-э... – замялся Зимовец. – Я бы хотел, чтобы ты оставил ее в покое...

– А то что?

– Э-э... Я бы хотел...

– А если я не могу оставить ее в покое? Если я так ее хочу, что мочи нет?

– Э-э... Ее даже Антип не трогал, – совсем стушевался бизнесмен. – Подъезжал к ней, но я не позволил...

– Я тебе не Антип! Ты меня понял?

Зимовец был тертым калачом. Но все же он знал, что такое страх. А Тимофей представлял собой реальную опасность для него, он мог сделать с ним все, что угодно. И взгляд его нес в себе столько разрушительной силы, что мужик невольно попятился назад, к дверям.

– Если хочешь, можем пободаться из-за нее, – продолжал давить на него Тимофей. – Давай сегодня, здесь. Как насчет «русской рулетки», а? Один ствол, один патрон, кто жив останется, тот и Ленку заберет. Как тебе вариант?

– Я... Я не знаю... – ошарашенно мотнул головой Зимовец.

– Ты мне скажи, мужик, может, я что-то не по понятиям делаю?

– Э-э, да все нормально...

– Ну так что, давай сегодня вечером, а? Здесь, в этой комнате. Ты Пашу своего приведешь, а я пацанов своих. Ну, чтобы при свидетелях стреляться, чтобы пальцем никто потом не показывал... А то будут потом говорить, что я тебя из-за бабы, по беспределу завалил... А ты сам застрелишься... Или я...