Владимир Колычев - Лагерный волк

Но больше всего повезло Петрухе. Самую лучшую на деревне охмурил – двадцатилетнюю Любку. Девка из города к матери вернулась, с ребенком на руках. Ничего бабенка. Не красавица, но и не третий сорт. Петруха три дня ее обхаживал. В конце концов добился своего. Похаживает к ней. Но и о других не забывает. Настоящий деревенский пахарь. Пашет баб почти без всякого разбора. Для него что двадцать лет, что пятьдесят. Однажды по пьяной лавке всех своих баб в хату пригласил. Сначала все мирно было. Ели, пили. А потом выяснение отношений началось. Настоящий шабаш...

Не сказать, что жизнь в деревне – кайф. Но были нескучные моменты.

– Дергать отсюда нужно, – сказал Лиман. – Снег сошел, дороги просохли, как бы участковый не нагрянул. Мочить ведь придется. А это волна...

– Волну нам поднимать нельзя, – кивнул Ролан. – И вообще, сворачиваться нужно...

– Может, лучше мухомору башку свернем, чтобы не припахивал? – спросил Петруха. – По-тихому, и в речку. Он рыбалить любит. Пусть народ думает, что его сом утащил в речку...

– Что, уезжать не хоца?

– Так нормально же... Скоро лето. Народ из города потянется – молодухи будут...

– А может, лучше мы в город, к молодухам?

– Да можно и так, – без особого желания согласился Петруха.

Как и все, он прекрасно понимал, что в Черноземске появляться опасно. Менты их, сто пудов, ищут. А может, и братва подряглась... Но хочешь не хочешь, а надо было возвращаться по душу Волока. Тем более что Ролан этого хотел. Должен же был кто-то ответить за его порушенную жизнь...

2

В Черноземск Волок возвращался на своем личном самолете. Старый добрый «Як-40». Самая надежная машина. А после капитального ремонта с элементами модернизации этот самолет стал еще надежней. Внутри как в лучших салонах – комната отдыха, личный кабинет со всеми офисными и телекоммуникационными наворотами.

У Волока было много денег. Очень много. А скоро их станет еще больше. Правительство уверенно держит курс на обогащение монополистов. На корню душится не только мелкий, но и средний бизнес. Цены растут, богатые богатеют... Ну так не зря же они, эти богатые, в Думе заседают. Не зря же с крутыми чиновниками дружбу водят – на взаимовыгодной основе, разумеется. В Кремле такая мафия, что воры со своим «общаком» и рядом не стоят. Волок – всего лишь одно из множества щупалец этого гигантского спрута. На том и строится его могущество. Здесь, в Черноземске, он – царь и бог. Даже смешно подумать, что какой-то Гордей пытался задвинуть его с помощью какого-то Тихона...

Но смешно было думать о том с высоты величия, которой достиг Волок. И с высоты полета, на которую вознес его самолет... Но когда машина коснулась колесами бетонки аэропорта, под ложечкой у Волока неприятно засосало. Все правильно, Тихон – никто, грязь под ногами. Но как ни крути, у него был момент, чтобы расправиться с Волоком. Достаточно было направить самолетик с пластидом на него, а не на Дробилина. Тогда бы сейчас он гнил в гробу с оторванной головой под мышкой...

Но Тихона сейчас в городе нет. Менты его искали, все охранные предприятия работали по нему. Но не нашли его, как сквозь землю со своими ублюдками провалился. Может, за границу слинял, может, прячется где-нибудь на необъятных российских просторах. Но в любом случае в Черноземске он не появится. Зачем ему совать голову в полымя? Гордея-то уже нет, все кореша его воровские или на зоне, или в преисподней. Нет смысла исполнять заказ... Разве что из личной мести...

Из аэропорта Волок уезжал под сильной охраной. Три совершенно одинаковых джипа. Мигалки, скорость от ста и выше... И дом под надежной охраной. Забор, видеонаблюдение, системы лазерной сигнализации. Дюжина бойцов из подконтрольного ему охранного предприятия. И еще два ментовских наряда – омоновцы в брониках и с автоматами. Мышь мимо не проскользнет. И самолет не пролетит. За воздухом тоже ведется наблюдение...

В последнее время Волок прибывал домой без предупреждения. Мало ли что, вдруг утечка информации... Вряд ли на него кто-то сейчас охотится, но предосторожность никогда не бывает излишней.

Аврора его не ждала. Поэтому была на работе. Три часа пополудни. Раннее для нее время. Сын в частной школе, дочь дома под присмотром воспитательницы. У них сейчас прогулка после тихого часа. Волок беспокоить их не стал. Поднялся в спальный сектор – так он называл своеобразный дом в доме. Холл с зимним садом, кабинет, четыре спальни. Посторонним вход строго-настрого запрещен. Прислуга и охрана – только по вызову.