Владимир Колычев - Ментовской беспредел

– Ну так вы нам две недели давали...

– А-а, что-то припоминаю...

– Ох ты и задал им жару, дорогой! – проворковала красотка, игриво вешаясь Шимону на плечо.

И наградила Кренделя все тем же насмешливо-презрительным взглядом. «Кажется, кто-то на что-то нарывается!» – пронеслось в его голове.

– Да, что-то припоминаю... Ты уж извини, Бугор, что так вышло, – повинился Шимон. – Сам не знаю, что на меня нашло...

– Да уж ладно, чего уж там, – миролюбиво улыбнулся бригадир.

Как бы не отказался он от задуманного. Ветер переменился, Шимон уже не опасен – так что бояться за свою жизнь не стоит...

– Пошли в дом, посмотрим, что там у нас...

Шимон прошел в просторный холл, откуда на второй этаж тянулись две лестницы. Его красотка втянулась туда вместе с ним. Водитель остался в машине.

– Я что-то не понял, – осматриваясь, нахмурился авторитет. – Да здесь конь за это время не валялся...

– Не хотят мальчики работать, – хихикнула девка.

– Потому что плохо платят, – злобно буркнул Кекс.

– О-хо-хо! Кто это там такой умный? – как ужаленный, резко развернулся к нему Шимон.

Пожалуй, это был первый случай, когда он обратил внимание на простого работягу.

– Я же говорю, оборзели мальчики! – Шатенка веселилась от души.

Вне всякого сомнения, ей нравилось наблюдать, как ее дружок унижает людей... Крендель поймал себя на желании подскочить к ней и зарядить кулаком в лоб, чтобы не трындела... Но у него не было никакого желания выхватить спрятанный под телогрейкой самопал. Вернее, желание было, но утробный леденящий душу страх парализовал его. В голове заметалась мысль: пока не поздно, нужно отказаться от затеянного. Предательская мысль, но спасительная...

Крендель стоял как истукан и остолбенело водил взглядом. То на Шимона глянет, то на его подругу. Вид у него испуганный. Уж не потому ли так презрительно смотрит на него шатенка.

– Сама ты оборзела! – выдавил из себя Перец.

Он тоже имел бледный вид. Но тем не менее не стал засовывать язык в одно место.

– Ни фига себе! – ошалел от возмущения Шимон. – Бугор, ты чего своих баранов распустил?

– Да они сами распустились, – нехорошо оскалился бригадир.

И у него под фуфайкой самопал. Но он не торопится его доставать. Зато Кекс не теряется. Крендель видел, как он трясущейся рукой вытаскивает из пакета с мусором свой обрез. Он видел это своими глазами, в реальности, но ему почему-то казалось, что все это происходит перед ним в каком-то киношном боевике. Ему страшно. Но он сейчас выключит телевизор, и все вернется на свои места.

Но нет, «телевизор» не выключается.

Кекс уже наставил на Шимона свой обрез. Но на спусковой крючок не жмет. Как будто что-то мешает. Глаза по пять копеек, на перекошенных губах пена...

– Э-э, пацан, ты чего? – испуганно и в растерянности протянул Шимон.

– Мамочки! – в страхе взвизгнула шатенка.

Но с места не сдвинулась.

– Получи, собака! – заорал на Шимона Кекс.

И надавил на спусковой крючок. Но послышался всего лишь холостой щелчок. Осечка. Но у него есть второй ствол. И он уже жмет на спуск... Но снова сухой щелчок. Снова осечка...

– Мать твою! – в панике выругался он.

И трясущимися руками попытался преломить стволы, чтобы вытащить оттуда непослушные патроны и вставить новые.

Но Шимон не собирался ждать, когда его пристрелят. Он сам сунул руку под куртку, стал вытаскивать пистолет. Уж этот ствол осечки не даст. Сначала ляжет Кекс, за ним Крендель, потом и все остальные...

Все происходящее Крендель видел, как в замедленной съемке. Вот Шимон вытаскивает пистолет, снимает его с предохранителя, передергивает затвор... И сам он что-то делал. Но непонятно что. Как будто какое-то затмение в голове...

Сначала в нос ударил запах серы, затем грохот строенного выстрела, мощный толчок в руку... И только когда Шимон схватился за голову, Крендель наконец осознал, что произошло. Это он чиркнул коробком по серным запалам, это он привел в действие пороховой заряд, который и вытолкнул из стволов самодельные пули. Самопал был тяжелым, прицела как такового нет, Крендель к тому же был вне себя. Оставалось только гадать, как он умудрился попасть Шимону в голову. Но ведь он попал...

Шимон схватился за раненую голову, медленно, с завыванием, опустился на пол. Видимо, убойная сила самострела была недостаточной, чтобы пуля прошла навылет. Она засела где-то в мозгах, не добравшись до «рубильника», который бы отключил авторитета. Он был жив. И даже в сознании. Но тело непослушно его воле. Он не мог подняться, наброситься на своих обидчиков. Но его взгляд... Он смотрел на Кренделя так, как будто вытягивал из него душу, чтобы забрать ее с собой на тот свет...