Владимир Колычев - Палач мафии. А теперь Горбатый!

– А вы постарайтесь... Итак, вы хотели нам что-то сказать? – напомнил Кирилл.

– Мне показалось, что паспорт был фальшивым. Вернее, он был настоящим. Только вот фотография не совсем аккуратно вклеена. Знаете ли, у меня глаз алмаз...

– Почему же вы тогда пошли у преступников на поводу? Наверное, понравилась цена на квартиру?

– Бес попутал...

– Что ж, тогда вам самое время сходить в церковь, покаяться. Но сначала перед нами исповедуйтесь... Вы знаете, кому принадлежала эта квартира?

– Да, конечно. Зуева... Зуева Марина... Кажется, Васильевна...

– Вы ее видели? – Нет. Но этот Иванов предъявил генеральную доверенность, подписанную ею и заверенную нотариусом...

– Замечательно... Вы бы могли опознать гражданина Иванова?

– Опознать?! Да я вам его нарисую. Его лицо у меня до сих пор перед глазами стоит... Возле него все время какой-то тип вертелся. Знаете, мне уже тогда показалось, что это личность криминальная. Теперь я знаю это точно...

– Его тоже можете изобразить?

– Если вы подождете. Дело в том, что я смутно его помню. Но если приглядеться...

Алексей Никифорович закрыл глаза, с головой ушел в себя. В глубину памяти нырнул. Хотелось бы, чтобы обратно он вынырнул с нужным портретом...

Художник не подвел. С портретом Иванова он справился очень быстро. Зато долго возился с образом его спутника. Но в конце концов родил.

– Точно, он это... Он, он... – любуясь своей работой, заверил он. – Можете не сомневаться...

С графического портрета на Кирилла смотрело лицо, которое показалось ему знакомым. Где-то он его видел. Где-то видел... Епрст! Да это же один из трех братков, от которых он недавно защищал Марину. Мало того, это был тот самый тип, который ушел от драки, а затем гавкал на Кирилла, как та подзаборная шавка...

Москва такая большая. И такая тесная...

Личность братка пробили через спецкартотеку. Оказывается, Леня Остапченко уже сиживал в местах не столь отдаленных. Дальше работа пошла по линии спецконтингента. Через агентурную сеть установили, чем Леня занимается в настоящее время. Оказывается, он состоял в банде некоего Паши Мураша.

Нашли и самого Пашу. Вышли на его штаб-квартиру. Остальное было делом техники. Собровцы устроили «маски-шоу» и в лихом наезде накрыли точку и выстроили возле стенки всю банду.

Но это было только начало. На сцену выступил Дима Якушев. Довольный, как слон, он подошел к Остапченко, развернул к себе, крепко сжал его руку и взбудораженно затряс ее.

– Молодец, братуха! Молодец! Спасибо тебе!..

Леня был в шоке. И от потрясения просто не в силах был что-то сказать. Он смотрел на Диму по-идиотски распахнутыми глазами, нижняя челюсть неудержимо тянулась к земле.

– Даже не знаю, как тебя благодарить! – продолжал добивать его Дима. – Машину герою! Машину!!!

Он обнял растерянного Леню за плечи, вместе с ним сел в белую «Волгу» и только там защелкнул на его запястьях наручники. Вот тут Леня вконец осознал, в какую ситуацию попал. И с пеной у рта кинулся на Диму.

Но Якушев был готов к этому. И встретил его встречным движением головы.

С головой у Димы все в порядке. Оперативное мышление на высшем уровне. Но лоб при этом бронебойный. Бедный бандит прочувствовал это своей переносицей... В себя он пришел только в камере следственного изолятора.

На допросе он буйствовал:

– Менты поганые! Падлы!.. Меня ж братва теперь уроет!.. За что?..

Он мог быковать сколько угодно. Скоба, к которой его приковали наручниками, намертво была вделана в стену. Хотя даже без наручников его никто особо не боялся. И Дима, и Юра смотрелись внушительно. И могли смешать с дерьмом любого бандюка.

А тут еще в кабинет вошел Кирилл.

– Ну что, братуха, узнал меня? – насмешливо спросил он.

Чем вогнал Леню в полный ступор.

– Ну вот и встретились. Ты, кажется, этого хотел?.. А помнишь, кажется, козлом меня назвал... А за базар отвечать надо...

– Э-э, ты это чего? – жалко заблеял Леня.

– Ты сам козел, вот что! В козлятник тебя ставить надо. В стойло...

– Я... Я не понимаю...

– Сейчас поймешь... Ты, кажется, петухом меня назвал. На что-то там натянуть хотел...

– Э-э, я не хотел... Я же пошутил... – в панике задергался Леня.

– Да? Пошутил?.. В какой камере у нас шутники сидят?

– В семнадцатой, – хищно усмехнулся Дима. – Только не шутники, а петушатники...

– Ну что, отправим Леню туда?

– Так там из него Лену в два счета сделают, – нарочно заупрямился Юра. – А нам с ним еще работать...