Владимир Колычев - Палач мафии. А теперь Горбатый!

Кирилл смог встать на ноги. И теперь прыгал по темнице как заяц – пытался согреться. Время от времени подскакивал к отдушине. Но ничего не видел. Только крохотный фрагмент снежного наста. Больше ничего. И никаких звуков...

Звуки появились ближе к вечеру. Шум моторов, затем едва уловимый звук шагов над головой – кто-то ходил по дому. Затем со скрипом отворилась железная дверь, появились два молодца в теплых регланах. Они бесцеремонно взяли Кирилла под руки и вытянули на улицу. Вечерние сумерки, снежно-морозная идиллия. Так хочется жить. И так не хочется умирать...

А умирать придется. Кирилл понимал, что в этот раз уйти ему не дадут. Даже для того, чтобы поиграть с ним в кошки-мышки.

С ним еще, похоже, не наигрались. Поэтому ведут в дом. Сейчас представят пред ясны очи горбуна.

В огромном каминном зале сидели двое.

Первым Кирилл увидел Плюева. Он знал его только по фотографиям. Ну наконец-то свиделся вживую. В дальнем конце зала в глубоком кресле сидел горбун Роберт. Кирилл видел, как светятся в темноте его глаза. И ощущал на себе его взгляд. Только пусть и не пытается его гипнотизировать. С ним этот номер не пройдет...

Миндальничать с Кириллом не стали. Два крутых молодца бросили его на середину комнаты. Он растянулся на полу.

Попытался подняться. Но один из крутышей наставил на него ствол.

– Лежать, – сухим бесцветным голосом велел он.

Плюев смотрел на Кирилла как на пыль под ногами. Кирилл для него уже труп.

– Этот, что ли, мент?

– Этот, – едва слышно отозвался горбун.

– Ты кого искал, мент?

Он спрашивает в прошедшем времени. Ну, точно, Кирилл приговорен.

– Тебе не все равно?

Плюев подал знак, и два молодца обрушили на Кирилла град ударов. Били, пока босс не сказал «хватит».

– Когда тебя спрашивают, надо отвечать... – добавил он.

– И отвечу... Только скажи своим церберам, чтобы наручники сняли. Сутки уже почти. Рук и ног не чую...

– Гангрены боишься? – усмехнулся Плюев. – А ты не бойся. У мертвых иммунитет к гангрене...

Движением губ он показал своим церберам, что можно смеяться. И те зашлись в глухом идиотском хохоте.

– Ладно, побудешь немного без «браслетов», – великодушно разрешил Плюев.

Для него это последняя воля приговоренного. И он решил не отказывать... Добрейшей души человек.

Роберт поднялся со своего кресла, с проворством королевского шута подступил к нему. Вперился жутким всасывающим взглядом.

– А ты не сволочь, – с легкой хрипотцой в голосе сказал он. – Сказал Марине правду. А мог бы меня обвинить.

– Спасибо мне хочешь сказать?

– Это ни к чему.

В его взгляде читался смертный приговор... А глаза такие добрые-добрые. Прямо у Ленина из анекдота...

– Ладно, Валера, пошел я, – засобирался Роберт. – Ты уж с ним сам разберись...

– Ты лучше скажи, зачем вообще приходил? Сказать, что я не сволочь? – спросил Кирилл.

– Может быть, – не стал отрицать Роберт.

– Так я это и без тебя знаю...

– Я еще хотел сказать, чтобы ты о Марине плохо не думал. Она не знала, что в лесу тебя будут ждать...

Если горбуну можно верить, то Марина не хотела, чтобы Кирилла убивали. Хватит с нее Арсеньева и Яблоновского... Возможно, горбун дал ей слово не трогать Кирилла. И даже позволил освободить его... Но Роберт дал ему свободу, чтобы ее тут же отнял Плюев. А сам горбун будет как бы и ни при чем... Хитрозадый... Но на хитрую задницу есть болт с винтом...

– Эй, постой, не уходи, – бросил ему вслед Кирилл. – Ты одну деталь не уточнил...

Горбун остановился. Но головы к нему не повернул.

– Кто Марину подставил, знаешь?

Видно, Роберта это совершенно не интересовало. Он снова сделал шаг к выходу.

– А кто Арсеньева убил, Яблоновского?

Никакой реакции.

– А кто Витю Плюева убил, знаешь?

Горбун застыл как вкопанный. Зато приподнялся со своего места Плюев-старший.

– Кто? – взревел он.

Роберт обернулся к Кириллу. Бледный как смерть, нижняя губа подрагивает от сильного волнения.

– А ты сам подумай! – поддал жару Кирилл. – Из-за кого твой сынок пулю схлопотал? Из-за Марины? А твой Роба с кем живет?

Горбун сумел совладать с собой. И уже выглядел совершенно спокойным. Даже сдобрил глаза злой иронией.

– С Мариной я живу, – сказал он. – Ну и что? Марина моя соседка...

– Не слышу аплодисментов, – зло усмехнулся Кирилл. – Ты за Мариной давно писаешься. Ее одноклассница может подтвердить...

– Какая одноклассница? – хищно сощурился Плюев.

– А та самая, которая видела, как Роберт стрелял в твоего сына...