Владимир Колычев - Вольному – воля

– Ролан, здравствуй! – приподнявшись с места, натянуто улыбнулась она.

Он молча кивнул в знак приветствия, сел на краешек табуретки.

– Может, лучше сюда? – спросил конвоир, показывая на зарешеченный отсек.

– Зачем? – изобразила она удивление. – Я не должна его бояться...

Она действительно не должна была его бояться. Но ей было страшно.

– И не бойся, – усмехнулся Ролан.

В его глазах угадывалось презрение, но не к ней, а ко всему миру, составной частью которого она была.

– Не боюсь...

– Закурить дай, – не то чтобы нагло, но в определенной степени бесцеремонно попросил или даже потребовал он.

– Да, конечно...

Сначала она вытащила из пачки сигарету, затем поставила ее на стол целиком.

– Это все тебе, от меня...

– Не положено, – мотнул он головой. – Вертухай все отберет.

– Почему не положено?

– Запретные вложения могут быть...

– Так проверяли же все.

– Но я же в карцере. Пока я там, посылка на складе должна храниться... Ага, будет она там храниться. Сожрут все, а скажут, что пропало, еще и опись покажут, по которой харчи уничтожались. Знаю я этих крыс...

Он откупорил пачку, вытащил сигарету, закурил. Надо было видеть, с какой жадностью он затянулся.

– У тебя легкое прострелено, не забывай, – напомнила она.

– Зажило все, как на собаке... А не заживет, так подохну, как собака...

– Зачем ты так?

– Жизнь такая у меня, собачья...

– Все еще можно исправить. Сайков взял все твои убийства на себя...

– Что?! – встрепенулся Ролан.

– На себя, говорю, все взял...

– Кто его уговорил? – озлобленно сузил он глаза.

– Не знаю, что на него нашло...

– Черт! – он яростно стукнул кулаком по столу.

Аврора испуганно вздрогнула. Ей вдруг показалось, что на его месте сидит сам Ленька, от которого она столько натерпелась. Такой же страшный и агрессивный...

– Ты чего? – насмешливо, ничуть не пытаясь ее успокоить, спросил он.

– Ты даже не представляешь, как сильно ты меня напугал... Ты не тот Ролан, которого я знала...

– Сейчас мне все равно, кого ты знала... Мне сейчас нужно только одно – добраться до Леньки!

– Зачем?

– Убью паскуду! – свирепо сверкнул он глазами.

– Зачем?

Она надеялась услышать, что Ролан собирается отомстить ублюдку за обиду, которую тот ей нанес, но он даже не взглянул на нее.

– Я ему обещал, что в тюрьме его достану, если он ментам меня скормит. Скормил, сука... А я слово умею держать... Доберусь я до него, гада!

– Да, слово нужно держать... А дальше что, если убьешь?

– Там видно будет...

– К пожизненному приговорят.

– Пусть.

– Одумайся, пока не поздно!

В ответ Ролан так глянул на нее, что душа свернулась, как ежик от враждебного прикосновения.

Но тут же взгляд его прояснился, губы расползлись в радушной улыбке.

– Да, ты права. Надо остановиться...

– А я помогу тебе, – облегченно вздохнула Аврора.

Теперь она узнавала в нем прежнего Ролана.

– Помоги, – соглашаясь, кивнул он.

– Я не знаю, что нашло на Сайкова, но он взял все на себя. Тебе всего два года за побег добавят... А я что-нибудь придумаю, чтобы тебя по условно-досрочному освободили...

– Это дело, – кивнул Ролан.

– А я ждать тебя буду...

– Даже так!

– Или ты этого не хочешь?

– Ну да, хочу... А денег дашь? – неожиданно спросил он.

– Денег? – опешила она. – А сколько нужно?

– Ну, долларов триста-четыреста, лучше сотенными купюрами. И если можно, прямо сейчас...

– Зачем?

– В карцере надоело сидеть, нормальную камеру себе куплю...

– Ты не беспокойся, я обязательно приму меры. А денег все равно дам...

– Под столом, тихонько, а то здесь камера может быть...

Она вытащила из сумки кошелек, в котором у нее на всякий случай лежало несколько сотенных купюр в общеевропейской валюте. Их она и протянула Ролану – аккуратно, под столом, как он учил. Деньги он смахнул с ловкостью и быстротой завзятого фокусника.

– Спасибо, – поблагодарил он Аврору. И тут же с недоброй усмешкой пояснил: – Хотя в тюрьме и не принято говорить «спасибо»...

– А что здесь принято?

– Здесь принято жить и выживать. Здесь волчий мир. И я должен быть здесь волком...

Он снова стал жестким и колючим, как будто промелькнувшее в нем радушие было всего лишь приманкой, с помощью которой он выманил у нее деньги. Если так, то он не только волк, но и хитрый лис – бездушно-суровый и холодный.

– Но рано или поздно ты можешь оказаться на свободе.

– Когда? Лет через десять?.. И кому я буду нужен? Тебе? – Он пронзительно посмотрел на нее.