Владимир Колычев: Все мы грешные

Ей скажут, что чек она отдаст такому-то человеку ну, например, в Праге. Вылет не на своем, а на рейсовом самолете. Таково будет условие. В пражском аэропорту ей сообщат о билете, заказанном на ее имя, на рейс до Лондона. А до окончания регистрации останутся считанные минуты. И снова она отправится в путь. На этот раз в Англию. Оттуда, тем же макаром, в Рим. Затем в Париж. А там и заберут у нее чек.

Пока она будет «гонять по Европам», ментовский хвост, если он привяжется, наверняка отвалится. Билетов ментам никто не закажет, ведь им ничего не будет известно заранее. И с Интерполом не будет времени связаться.

А ребенка ей отдадут очень просто. Просто скажут, куда за ним приехать. «Няньки» с ним уже не будет. Исчезнет, и навсегда.

Пугает только одно. И очень пугает. Слишком уж у Аганиной велик вес в обществе. За ее спиной большие силы. Как бы не схлестнуться с ними.

Размышления Селезнева прервал голос секретарши:

– Максим Афанасьевич, к вам двое, из милиции. Пропустить?

«Ну вот, началось». Как же они вышли на него?

– Пропусти. – Он поспешил взять себя в руки.

Его не смутил тяжелый колючий взгляд немолодого уже мужчины в штатском. Подполковник Глянцев – это имя ему ни о чем не говорило. На второго, неказистого на вид капитана, он даже не взглянул.

– Вы, наверное, догадываетесь, по какому делу мы к вам пришли?

Провокационный вопрос. «Берегись, Максим!»

– Признаться, не имею ни малейшего понятия.

– Анастасия Валентиновна Аганина. Вы, конечно же, знаете о ней?

– Ну как же, как же. С ней что-то случилось?

– С ней лично ничего. Но у нее похитили ребенка.

– Мне очень жаль. Я чем-то могу помочь?

– Скажите, по какой цене вы приобрели акции вашего банка?

На какой-то миг Максиму показалось, что из глаз подполковника сейчас выскочит и ткнется в него змеиное жало.

– По центу за штуку, – выдавил он из себя.

– Смешная цена, не правда ли?

– По сути, Анастасия Валентиновна подарила мне этот банк. Видите ли, слишком уж высоко оценила она мои заслуги перед компанией.

– Если шантаж можно назвать услугами. Вы шантажировали ее, не так ли?

Удар ниже пояса. Но он был к нему готов.

– Это она вам об этом сказала?

– Допустим.

– Ерунда какая-то. Может, она уже жалеет, что подарила мне банк. Вот и выдумывает всякую чушь, чтобы вернуть его обратно. Вы ничего не докажете!

– Вот вы как заговорили, – усмехнулся подполковник. – Что ж, вы правы, шантаж мы не докажем. Да и прошлое это дело. Мы же сейчас интересуемся делами настоящими. Скажите, вам что, одного банка показалось мало?

– Что вы хотите сказать?

– Может, это вы и организовали похищение ребенка?

– Ну, знаете ли! Вы переходите все границы. В общем, так, разговаривать с вами я буду только после предъявления обвинения и только в присутствии моего адвоката. – Максим искусно изобразил всплеск праведного гнева. – Все, я вас больше не задерживаю.

Подполковник и капитан ушли, не попрощавшись. Дурной знак.

Нет, не побоялась Настя выложить ментам правду о шантаже. Глупо поступила, конечно, ведь сама на себя ведро с позором опрокидывает. Но как бы то ни было, у ментов появилась зацепка. Арестовать его не арестуют, но слежку скорее всего установят.

Но он готов к этому. Всю операцию он распланировал на сто шагов вперед. Все учтено, все продумано. И пройдет без его непосредственного участия. С исполнителями он встретится один-единственный раз, когда будет брать кассовый чек из швейцарского банка. Но и тут все просчитано.

Только вот нужно успеть подать условный знак, чтобы с ним не было связи в ходе операции.

Вечером того же дня Максим Селезнев отправился к себе на дачу. В сауне во дворе особняка его ждал роскошный стол и не менее роскошные девочки. Трое его друзей уже в пути. Вместе с ними он сегодня оттянется на полную катушку.

Да пошли они в задницу, эти менты долбаные! Не боится он их!.. Без доказательств все их разговоры никого не колышут. А доказательств у них нет.

Он ехал, как всегда, в «Мерседесе». Телохранители с трех сторон. И еще одна машина впереди. А это плюс еще четыре «гориллы».

...В униформе собровцев Сом чувствовал себя неловко. Ничего, как-нибудь привыкнет. В трех «рафиках» – потрепанных для большего правдоподобия – в таком же прикиде томились его ребята. Два десятка стволов, ни больше ни меньше.

Он готовился брать какого-то говнюка. Банкира, что ли? И чтобы все походило на ментовскую работу, для отвода глаз, наверное. Не ахти какое сложное дело. Можно было бы поручить его и кому-нибудь из бригадиров. Но просил сам Хмурый, лично. И из уважения к нему он напялил этот комбинезон на себя, а не на кого-то другого.