Владимир Колычев - Бешеный волк

Представление продолжалось. Маша включила музыку, смела со столика посуду, забралась на него с ногами. Танец живота плавно перешел в стриптиз. Зажигала она так, что только держись…

Элона танцевала не хуже. Возбуждала на раз. А вроде бы серьезная деловая женщина. Хотя так только казалось. На самом деле Элона была самой настоящей шлюхой. Как и эта.

Элона была тварью. И Маша, возможно, недалеко ушла. Но с Элоной его связывали серьезные отношения. А с этой – тьфу, до утра, и разбежались. Даже если она захочет, не успеет причинить ему вред.

Планка возбуждения поднялась до самого потолка. Родион с трудом дождался, когда с Маши слетят трусики. Снял ее со стола, на руках отнес в спальню и швырнул на кровать.

Такого он не ожидал. Маша впустила его в себя. И вдруг начала извиваться под ним, словно хотела вырваться. Такое впечатление, будто он взял ее силой. Она вроде бы сломалась под его натиском. Ей даже хорошо, но все равно было бы неплохо, если бы все закончилось…

Это было как наваждение. Родион вдруг увидел под собой Ладу. Как будто он ее насиловал, как будто это она пыталась вырваться из-под него. Он замер в оцепенении и оторопело уставился на девушку, которая все же оказалась не Ладой, а Машей. И которая уже не пыталась вырваться, а, напротив, сама насаживалась на него. В глазах порыв безумной страсти, из груди вырываются чарующие стоны. Но у Родиона все уже опустилось.

Он отстранился от Маши, лег на спину.

– Ой, что-то не так? – Она засуетилась над ним, как парикмахер, по недоразумению испортивший прическу клиенту.

– Зачем ты так сделала? – строго спросил он.

– Это была игра… Обычно это возбуждает… Извини, я хотела как лучше.

– Больше так не делай, хорошо?

– Да, да, как скажешь… Ну, иди ко мне!

Родион и рад был бы вернуться «к станку». Да «рабочий» настрой куда-то делся. Неужели он так испугался, что мог изнасиловать Ладу? Глупо. Брать женщину силой – это не по его части. А может, он испугался, что Ладу изнасилует кто-то другой?

Он мог бы и дальше думать о Ладе. Но Маша не давала сосредоточиться. Она должна была отработать свой номер. Поэтому пустила в ход все свои блядские уловки и ухищрения. В искусстве секса, казалось, ей нет равных. И неудивительно, что скоро его флаг стоял, как боевое знамя над рейхстагом.

Поезд прибывал без опоздания. Ровно в одиннадцать ноль-ноль по московскому времени должен был причалить к вокзалу. По времени, по которому с этой минуты предстояло жить Ладе.

– Тебе помочь? – спросил Женя.

– Спасибо, я сама, – покачала она головой.

– Слушай, может, хватит дуться?

– С чего ты взял, что я дуюсь?

– Да дуешься, вижу. Ну дернул меня вчера черт за ногу…

– За руку.

– Ну да, за руку. Ну, с кем не бывает? Между прочим, ты мне руку чуть не сломала.

– Ну, вот видишь, рука у тебя болит. А ты еще хочешь мне помочь. У тебя и своих вещей хватает.

– Да что там, сумка одна. А потом я что, глупый сам их нести? Носильщиков найму.

– Я тоже носильщика могу найти. И такси найму. Так что в принципе обойдусь без твоей помощи.

– А ехать тебе далеко?

– В Южное Бутово.

– Знаешь, во сколько тебе такси влетит?

– Не бойся, не разорюсь.

Родион Сергеевич предлагал ей компенсацию за убитого мужа. Она отказалась. И не только потому, что такая добренькая. Иннокентий оставил ей наследство. Не квартиру и машину, нет. Все это он оставил своей бывшей жене после развода. А ей он оставил на хранение пятнадцать тысяч долларов. Сказал, что это их общие деньги. Иннокентия убили, но деньги остались. Было бы глупо расставаться с ними. Да и некому было отдавать. И потом они с Иннокентием собирались ехать в Москву. С этими деньгами. Нет Иннокентия, но она-то жива. И уже в Москве, с их общими деньгами. Что в этом плохого?

– Да я и не боюсь, – пожал плечами Женя.

Он о чем-то напряженно думал.

– Что-то не так? – заинтригованно спросила Лада.

– Все в порядке, – как будто спохватился он. – Просто я подумал, что мог бы тебя подвезти. Безвозмездно, само собой.

– У тебя есть машина?

– Не у меня, у сестры. Она должна меня встречать. Если успеет, конечно…

– А что, может не успеть?

– Да как тебе сказать, – замялся Женя. – Работа у нее такая. В ночную смену. Но может остаться в дневную.

– Понятно.

– Да ничего тебе не понятно… Все, пора выходить, приехали.

Он больше ни о чем ее не спрашивал. Просто взял самую большую ее сумку и потащил на выход. Лада взяла поменьше и ринулась за ним. Как будто боялась, что он удерет с ее вещами. Ей даже стало немного смешно. Женя может быть кем угодно – киноактером, героем-любовником, рубахой-парнем. Но только не вором. В этом она была уверена на все сто.