Владимир Колычев - На кону – жизнь

– Сочильский Геннадий Валерьевич. Тоже замешан в денежных аферах. На пару с Грачонком…

– А Норильцев сделал ему припарку, так?.. Надо разузнать, кто такой этот Сочильский, под каким соусом он себя подает. А там решать будем… Так, про Шурыгина Норильцев ничего не писал?

– Нет… Знаешь, я думал над этим… Ты правильно говорил, что у Норильцева беззубые статьи. Но это раньше было. До его знакомства с Виолеттой. А после как прорвало… Может, он на ворах и чинушах перо свое оттачивал? Да потихоньку к Шурыгину подбирался…

– А кто его знает, – в раздумье Дима массировал кончик носа. – Там, где большая нефть, там, как правило, нехорошо пахнет. И за Шурыгиным наверняка криминальные грешки имеются… Но зачем Норильцеву его обличать? Чтобы Виолетту от Шурыгина отвадить? Чушь. Ей все равно, чем хорь занимается, лишь бы содержал… Да и без разницы, хотел Норильцев Шурыгину насолить или нет…

– Почему без разницы? Может, Норильцев и Шурыгин нос к носу встречались. Что, если Норильцев взял да пригрозил Шурыгину. А у того кровь взыграла…

– А тут еще одна любовь на двоих… Да все может быть… Значит, кто у нас на кону? Шурыгин, Вершинин, вор Идол и Грачонок с этим, как его, Сочильским… Шурыгина пока оставим в покое. А этих на прицел… Короче, сдаем весь расклад Патокину, а он пусть решает, что да как… Да, еще этот, новорус оборзелый. Им тоже нужно заняться. Все-таки у него конфликт был с Норильцевым. Патокин ордер обещал… Кстати, нам к нему сейчас надо. Совещаться будем…

На столе у Димы зазвонил телефон.

– Во, Семеныч уже беспокоится, – хватая трубку, усмехнулся он.

Но это звонил не следователь. Звонок был из дежурной части ОВД «Алтуфьево». Оказывается, наряд только что доставил в отдел Ивана Вершинина.

Нужно было идти к Патокину, но Дима изменил маршрут. И вместе с Кириллом прямым ходом отправился в «Алтуфьево».

Они представились дежурному майору.

– И где ж наш голубчик? – весело спросил Якушев.

– А где ж ему, голубчику, быть, как не в голубятне… Там с ним еще один бомж кукует…

Ваня сидел в клетке «обезьянника». С ним на одной лавке еще один «пассажир». Трудно было понять, кто из них бомж, а кто Вершинин… Ваня был в непотребном виде. Небритая рожа, опухшие глаза, чумазый нос, грязная рубаха, джинсы в каком-то мазуте. И все же он был почище бродяги. И воняло от него больше перегаром, чем бомжатиной.

Вершинин был пьян. Но на вопросы отвечать мог. Поэтому Дима распорядился выделить ему кабинет для допроса. Не тащить же его с собой в таком виде.

Задержанного привели в кабинет, посадили на табурет. Дима предложил ему сигарету. Вершинин жадно схватил «мальборину», глубоко затянулся.

– Сейчас бы косячок, да? – подмигнул ему Кирилл.

– Ага, – блаженно улыбнулся Ваня. Но тут же спохватился: – Да какой косячок, гражданин начальник? Я не употребляю…

Чувствовалось, что это не первый допрос в его жизни.

– А водочку?..

– Ну, водочка – святое дело… А что, нельзя?

– Можно, если осторожно… А ты, Ваня, неосторожно пьешь. Что за видок у тебя? Где тебя черти носили?

– Так это, с пацанами на рыбалке был…

– Да? И много рыбы наловил?

– Ну, не то чтобы много. Но уху варили, ага…

– Уха да с водочкой, хорошо, наверное?

– Да не то слово! Кайф!..

– За жизнь разговаривали?

– Ну да, был базар. Куда ж без этого?

– Про баб тоже говорили?

– Ну, само собой! Мы ж не педики, в натуре…

– А третий стопарь за кого поднимали? За тех, кого нет с нами, да?

– Вообще-то надо было. Да как-то не подумали. – Ваня озадаченно почесал затылок.

– Ну как же так не подумали? – расстроился Кирилл. – Что, Игорька даже не помянули?

– Какого Игорька?

– Да знаешь ты Игорька. Игорь Норильцев…

– А кто это такой?

– Ну ты, брат, даешь! Игорь Норильцев, сосед твоей Нинули! Этажом ниже живет. Да знаешь ты его! Вы ж Нинулю на двоих делили. Сегодня он, завтра ты… Или уже не делите?

Вершинин набычился, низко наклонил голову – угрюмо, исподлобья посмотрел на Кирилла.

– Тебе какое до этого дело, начальник?

– Как это какое дело? Тебя, дурака, жалею. У тебя с Ниной серьезно, а этот жук навозный просто похоть свою сливает. Вернее, сливал… Ты же знаешь, что с Игорем Норильцевым случилось. Потому и спрашиваю, помянул ты мужика или нет. Нехорошо как-то, если ты его не помянул…

Не похоже, что Ваня заметил подвох. Но в ловушку не попал.

– А с чего мы должны его поминать? Он что, мертвый?

– Ты-то сам как думаешь?

– Знаешь, начальник, я человек не злой. Но если б ему кирпич на голову упал, я бы не заплакал…