Владимир Колычев - На кону – жизнь

– Только после вас!

Роман первым зашел в полутемную комнату. И дверь тут же захлопнулась за ним. Никита остался с той стороны.

– Рома! Чувствуй себя как дома! – услышал он его голос, исходящий из скрытых динамиков. – И не забывай, что ты в гостях!..

– Ты что же делаешь, чайник?

– От чайника слышу… Внимание! Распорядок дня! Встреча со следователем – семнадцать ноль-ноль, прием пищи – восемнадцать ноль-ноль. Спасибо за внимание! Вы слушали передачу «Эхо тюремных будней».

– Никита! Хорош прикалываться!

– Какие приколы, брат! Это жизнь!

В помещении зажегся свет. Роман огляделся и офонарел. Он находился в своей родной тюремной камере. Точно такой же пол, отделка стен, потолка, мебель, домашний кинотеатр, офисный стол с компьютером… Может, в подвале у Никиты находилась фантастическая телепортационная камера, из которой он переместился обратно в Бутырку? Мистика какая-то…

Но нет. Это не его камера. Это всего лишь копия… Но зачем Никите понадобилось устраивать весь этот балаган?

И до Романа вдруг дошло, зачем… Никита лишает его свободы. Он заточил его в этой камере, чтобы Роман никогда не отобрал у него Виолетту. Вот идиот! Они же договорились, что никаких претензий с его стороны не будет.

А может, Виолетта здесь и ни при чем? Может, Никита больше не хочет участвовать в их экстремальных играх? А Роману и Феликсу он помог только для того, чтобы снова изолировать их, но уже у себя под боком. Чтобы они были у него под контролем… Теперь понятно, почему Феликса сегодня не было. Вино он глушит и баб топчет. Туфта это все. Феликс сидит в соседней с Романом камере…

Шурыгин попытался докричаться до Никиты. Бесполезно. Пытался барабанить в дверь. Глухо. Тогда он сел в кресло, включил телевизор. И вздрогнул. На экране маячила физиономия Никиты. Он издевательски улыбался и махал Роману рукой.

– Сука ты! – взвился Шурыгин.

Он стащил с себя туфлю и зашвырнул ее в телевизор. Экран выдержал удар, не разбился. Но погас. И то дело…

За спиной послышался легкий щелчок. Это открылась дверь. Роман рванулся к выходу. Но путь уже преграждали два дюжих охранника в форме эмвэдэшников. Рубашки с погонами сидели на них как влитые, брюки идеально выглажены. Не думал Роман, что военная форма может быть такой стильной… А вот дубинки в руках охранников стильными не назовешь. Разве что просто сильными. Если они обрушатся ему на голову… Неужели Никита способен натравить на него своих церберов?.. От этого козла всего можно ждать.

Охранники стояли как статуи – грозно и монолитно. Взгляды холодные, пустые. И страшные. Роман невольно поежился.

Как по команде охранники резко повернулись на девяносто градусов. Один – влево, другой – вправо. Образуют коридор для… Роман не мог поверить своим глазам. В камеру входила… Анжела…

Да, это была она. Стопроцентно она. То же лицо, те же глаза, та же осанка. И той же мощности энергия обаяния…

Анжела была в ментовской форме. Белая, без единой морщинки рубашка с белыми погонами. Короткая серая юбка плотно облегала бедра. И смотрелась в высшей степени эротично. Полусапожки на высоком каблуке удлиняли и без того не короткие ноги. Волосы заколоты, на голове элегантная пилотка. В руке кожаная папочка с золоченой застежкой.

Она и в самом деле походила на ментовского следователя. Холодная, неприступная. И независимая. Она смотрела на Романа так, будто запросто могла положить его на одну ладонь, а другой прихлопнуть.

Она села за стол.

– Присаживайтесь! – тоном, не терпящим возражений, предложила она.

Роман был как зачарованный. На негнущихся ногах задним ходом добрался до кушетки, сел.

Невероятно интригующая игра… Игра. Но какой полярности? Для чего она задумана? Чтобы доставить Роману удовольствие или, наоборот, ткнуть лицом в грязь?

Анжела окинула его черствым взглядом.

– Гражданин Шурыгин, вы обвиняетесь в покушении на убийство гражданина Губанова, – ее губы изогнулись в неприязненную линию.

– У вас есть обвинительное постановление? – принял игру Роман.

– Обвинительное постановление – я сама… Вы хотели оставить жену Губанова без мужа, а его ребенка без отца, так или не так?

– А если так, то что?

– Вам нужна Анжела Губанова? – Голос у нее сухой, лишенный всяких эмоций.

Но знакомый тембр приятно ласкает слух.

– Нет. Мне нужна Анжела Шурыгина…

– Такой нет.

– Уже нет. Но будет. Снова будет…

– Насколько я вас поняла, вы намерены добиться своего?