Владимир Колычев - Постой, паровоз!

– Ты побудь пока здесь, а я сейчас…

Женя оставил ее в машине, а сам скрылся за стеклянной дверью заведения. Но Наташе в салоне сидеть не хотелось. Погода замечательная. Не сказать, что тепло, но комфортно. И воздух на редкость свежий. Она вышла из машины, закурила. Лучше бы она этого не делала…

Она не обратила внимания на мужчину, шедшего ей навстречу. Он направлялся к своей машине и мог бы пройти мимо нее. Но не прошел. Увидел ее, остановился.

– Слюсарева? – внимательно глядя на нее, спросил он.

И Наташа рассмотрела его. Это был мент, который когда-то вел дело об убийстве капитана Шипилова. Фамилию этого опера не помнила. Что-то с лебедями связано. Или Лебединый, или Лебединский… Да это и неважно.

– Ну, Слюсарева. И что? – недовольно скривила она губы.

– А что, замуж так и не вышла, если Слюсарева?

– Не ваше дело.

Замуж она вышла. И теперь по паспорту она Тюлькина, а не Слюсарева. Но не отчитываться же перед ментом.

– Ну, это как сказать… Ты, между прочим, свидетелем по уголовному делу проходила. И уклонилась от дачи показаний.

– Я что, под следствием была?

– Нет, но тебя искали.

– Значит, так искали, если не нашли. Я не пряталась.

– Плохо искали, – согласился мент. – Потому что и без тебя было все ясно…

– Ну и так что вы от меня хотите, товарищ майор?

– Уже полковник.

– Поздравляю.

– Да я в твоих поздравлениях не нуждаюсь, – нехорошо усмехнулся мент.

– Чего так? – Наташа почувствовала сосущий холодок под лопаткой.

Плохо, если целый ментовской полковник начнет вставлять ей палки в колеса. Помнится, однажды он уже пытался ей вставить, в гости напрашивался. Ладно, если его только на интим потянет. А если старые долги перед следствием припомнит, если воду мутить начнет?..

– Да ты и сама знаешь, Слюсарева. Капитана Шипилова убрали, а парня крайним сделали.

– Это вы о ком?

– Зиновий Нетребин. Может, еще помнишь такого?

– Помню, конечно. Но ведь это он Шипилова убил.

– Давай не будем! Ты прекрасно знаешь, кто это сделал. Совесть не мучает, а?

– Была бы виновата, мучила б. А так нет. Жаль, конечно, Зиновия. Расстреляли его бедного, да?

– Представь себе, нет, – неприязненно посмотрел на нее полковник. – Шесть лет ждал, когда расстреляют. А не расстреляли. Пересмотрели приговор, двадцать лет дали. Но не судьба. Автозак поездом раздавило, все погибли…

– Какая жалость!

– Знаешь, что такое автозак? – спросил мент и, не дожидаясь ответа, добавил: – Ничего, как-нибудь узнаешь. Тюрьма по тебе плачет, Слюсарева.

– Зачем тюрьма? – возмутилась она. – Что я такого сделала?

– Сделаешь. Обязательно сделаешь.

– Типун вам на язык!

Полковник не сказал ничего. Пожал плечами и направился к своей «девятке». Даже не попрощался… Козел!

Только мент уехал, как появился Женя. Взял ее за руку, повел за собой.

Это была самая настоящая сауна – тамбур, предбанник с раздевалкой и трапезным столом, мойка и парилка. Стильно, комфортно. На столе – ваза с фруктами.

– Шампанское подадут, – расстегивая «молнию» на ее куртке, сказал он.

– Когда?

– Через часик. Мы как раз успеем.

Наташе не надо было объяснять, что именно должны они успеть. Помыться, попариться – это само собой. Но пусть сауна финская, а традиция здесь русская: баня без секса – брызги на ветер. А традицию нарушать нельзя, тем более, если есть, кому спинку потереть…

В трапезную они с Женей не выходили, а вползали. Изнеможенные, распаренные как снаружи, так и изнутри. Первым делом он сунул руку под ворох своей одежды, вытащил пистолет.

– На месте, – с облегчением сказал он. И весело взглянул на Наташу: – Знаешь, чем он отличается от меня? Он еще заряжен, а я уже разряжен. А что общего? Ты и пистолет можешь зарядить, и меня.

– Не смешно.

– Зато верно. Смотрю на тебя, и все внутри поднимается. Лучше женщины и не найдешь.

Наташа была польщена. Улыбнулась:

– Ты нарочно пистолет на меня наставил? Угрожаешь, да? Хочешь, чтобы я согласилась? Так я и сама знаю, что лучше меня никого не бывает. Может, все-таки спрячешь ствол?

– Какой?

– Пошляк.

В это время в дверь тихо постучали.

– А, шампанское! – встрепенулся Женя. – Как заказывали!

Холодное шампанское после горячей бани… Наташа невольно сглотнула слюну. В предвкушении блаженства она лишь отметила, что Женя пошел в предбанник с пистолетом в руке. Отметила, но ничего не сказала. Он мальчик большой, что хочет, то пусть и делает. Лишь бы только на ментов не нарвался. «Но какие могут быть в Африке менты?..»