Владимир Колычев: Твое место на Зоне

– Пытался. Если бы изнасиловал, я бы его убил.

– И рука бы не дрогнула?

Сергей решил, что будет лучше, если этот вопрос останется без ответа.

– Если Демин пытался кого-то изнасиловать, то за это он перед законом должен отвечать, а не перед вами, товарищ старший сержант, – продолжал наседать на него Желобов. – Вы должны были доставить его в милицию, ваша девушка должна была написать заявление. А ничего этого сделано не было. Самосуд, рукоприкладство. Нос гражданину Демину сломали. А это уголовная статья, придется отвечать. Орден и медаль за что получили? В Афгане были?

– Был.

– Понятно… Здесь, уважаемый Сергей Андреевич, не Афганистан, мы живем в обществе развитого социализма, – усмехнулся капитан. – И вокруг вас не враги ходят, а советские граждане, чьи конституционные права охраняются законом. Так что придется вас задержать и доставить в отделение.

Сергей и опомниться не успел, как на его запястьях защелкнулись наручники. Как какого-то преступника, его вывели из дома, запихнули в зарешеченный отсек милицейского «уазика». Привезли в отделение, закрыли в камере дежурной части. Сразу вспомнились слова кучерявого кретина. «Дерьмом на параше захлебнешься!..» А ведь все к этому шло. Значит, Демин знал, что говорил. Вон как все закрутилось…

В камере он просидел весь день. К вечеру в РОВД пожаловал какой-то важный чин. Сергей определил это по суете, которая поднялась в дежурке.

Через какое-то время Сергея выдернули из камеры и прямиком завели в кабинет начальника отделения. Там его ждал генерал. Среднего роста, кряжистый, основательного вида мужчина лет сорока пяти. На бровях грозовая туча, в глазах темный туман. Под его гнетущим взглядом Сергей чувствовал себя овцой на заклании.

– Ты Комиссаров? – не поднимаясь из-за стола, спросил генерал.

– Я.

– А моя фамилия Демин…

И все сразу встало на свои места. Значит, курчавый подонок был сыном или, по меньшей мере, племянником этой важной милицейской шишки. Что ж, от такого покровителя добра ждать не приходится. Сергей понял, что пропал. Посадят его за хулиганство, и никакие заслуги перед Отечеством не помогут…

– Мне доложили, что это ты Виктора избил. – Генерал говорил спокойно, но его тон предвещал бурю. – За что?

– Он девушку изнасиловать пытался.

– Кто, Виктор? Быть этого не может.

– Да. Тогда и я его не бил. Потому что быть этого не может, чтобы я кого-то ударил.

– Но ведь ударил.

– Да. Потому что он Дашу пытался изнасиловать.

– И Даша может подтвердить, что Виктор ее пытался изнасиловать… – то ли спросил, то ли предположил генерал.

Он озадаченно смотрел на Сергея.

– А ты, я так понял, в Афганистане воевал.

– Воевал, – кивнул Комиссаров. И язвительно добавил: – Вместо вашего Виктора.

– Ну, это ты зря, – покачал головой Демин. – У Виктора серьезное заболевание, он в армии служить не может. А если бы мог, поверь, он бы с достоинством выполнил свой долг.

Верилось с трудом. Серьезное заболевание, ха… Откосил Виктор от армии, наверняка не обошлось без участия влиятельного папаши. Что-то это «серьезное заболевание» не помешало Витюше забраться на беззащитную Дашу…

– Вашему сыну в армию надо, – криво усмехнулся Сергей. – Необязательно в Афган. А в армии бы ему быстро мозги прочистили.

– Да, это верно, каждый настоящий мужчина должен пройти армейскую школу, – легко согласился генерал. – Вот ты прошел… Орден, медали… Где воевал?

– Герат. Это от Кабула недалеко.

– В боевых операциях участвовал, душманов бил… Что ж, это заслуживает уважения. А то, что ты уже здесь, на гражданке, руки распускаешь… Знаю я вас, афганцев, все угомониться не можете. Все правду ищете, за справедливость боретесь. Одного вот недавно посадили. Человека убил. Напился в ресторане, а там муж жену сгоряча ударил, ну этот полез уму-разуму его учить. Научил. Нет человека. Жена без мужа осталась, дети без отца… А если бы ты Виктора убил? Дури-то у тебя много.

– Я его не сильно бил.

– Не сильно… А нос сломал… Ну не то чтобы сломал. Девушку, говоришь, Виктор пытался изнасиловать. Да, дела… Я, когда лейтенантом был, тоже насильника с женщины снял. Переборщил слегка. Он потом две недели в реанимации. Да, молодой был, горячий. Но я-то был при исполнении…

Генерал в раздумье барабанил пальцами по столу. Грозовая туча с бровей сползла, взгляд прояснился.

– Ну так что же мне с тобой делать, сержант? – озадаченно спросил он. – Посадить, так это жизнь сломать. А ты, парень, смотрю, ничего. Воевал опять же… А если отпустить, снова набедокуришь. Дури у вас, у афганцев, много. Ты, если справедливости хочешь искать, давай к нам, в милицию, служить иди. Звание твое подтвердим, будешь старшим сержантом милиции. А летом, если сможешь, в нашу Омскую школу милиции учиться поступишь. Четыре года – диплом юриста и лейтенантские погоны…