Владимир Колычев - Я тебя урою

– Степан Степанович, ну не надо фантазировать! – взмолился Сева.

– Ну а ты вчера как фантазировал! Насчет дольмена. Энергетическую пушку придумал...

– Да это не я пушку придумал. Это Ольга...

– Значит, на пару с ней воду мутили... А может, Лада знала, что у тебя с ней роман? Как-никак в ее доме жила...

– Не знала она!.. Мы очень осторожно...

– Но я же узнал... И она могла узнать... Деньги она любила, а за молчание с вас можно было много денег содрать... Ну а избавились вы от нее как раз в тот момент, когда у вас родственник из Москвы гостил. Чтобы на него подумали...

– Да вы что, Ольга – святой человек! Она не могла!

– Извини, но ты сейчас с кем разговариваешь?..

– С вами.

– Может, тогда скажешь, в чем ее святость заключается? В том, что мужу изменяет?..

– Нет... То есть да... В общем, не могла она Ладу убить... И спала она тогда... Вы же сами сказали, что Лена Сафронова всех усыпила...

– А может, вы с ней на пару в коньяк снотворное мешали?..

– Я... Я понимаю, куда вы клоните... Но я Ладу не убивал!

– Сама с обрыва упала?

– Я этого не говорил!

Степан сумел довести Севу до такого состояния, когда человек теряет ориентацию в реальности. В таком состоянии человек не помнит, что говорил минутой раньше, не знает, что говорить. В таком состоянии человека легче всего вывести на чистую воду...

– Значит, не сама упала...

– Не сама!.. Макс ее сбросил!

– Ну, это я уже слышал...

– От кого?! От Димы?!.. Да он ничего не знает!

– А кто знает?

– Катя знает!

– Ты хоть сам понял, что ты сейчас сказал?

– Да, понял... Катя знает... Макс ей сам в этом признался...

– Так, это уже интересно...

– Если не верите, у нее можете спросить...

– Я уже спрашивал. Она ничего не знает...

– Знает, но молчит...

– Почему? Сама замешана?

– Нет... Просто с Максом у нее особые отношения, у него нет от нее секретов...

– И что это за особые отношения?

– Ну, они когда-то с Максом знакомы были. Ну, еще давно. Он в Туапсе, в техникуме учился. А она еще тогда совсем девчонка была... У них там что-то было, мне кажется. В общем, она его здесь встретила, к себе взяла... То есть к нам... Я, конечно, против был. Она же сразу мне рассказала, про давнюю дружбу с ним. Я уговаривал жену Макса не брать... А Катька ни в какую. Она у меня в общем-то покладистая, но если рогом упрется, то в жизнь с места не сдвинешь... Я за ними долго следил, ну а вдруг... Но нет, ничего, никаких амуров...

– А когда ты узнал, что у Макса роман с Ладой?

– Позавчера. Катька сказала. А ей Дима накапал. Ну вы же сами их у него в кабинете застукали...

Похоже, Сева не врал. Но если и врал, то в другом. За Максом он следил, чтобы тот с его женой не согрешил. Следил, следил – а не уследил, что у Макса любовь с Ладой случилась. Значит, так следил. Значит, ему все равно, чем там его жена с дворецким в его отсутствие занимается... Порочный круг какой-то. Сева – с Ольгой и Ладой, дворецкий – с его женой и соседской экономкой... Осталось только выяснить, с кем Дима Савчук грешит. Может, и он с Катей...

Впрочем, еще не факт, что Катя изменяла мужу. Да и неважно это, было у нее что-то с Максом или нет... Но то, что Макс мог сознаться ей в убийстве, заслуживало особого внимания...

– А Макс знал о твоих отношениях с Ладой? – спросил Степан.

– Нет, исключено... Да какие там отношения? Так, иногда... Я, может, и живу с дочерью миллионера, но с наличкой у меня туго. А Лада меньше чем за двести баксов не соглашалась...

– А может, все-таки знал?

– Нет, нет...

– А если Лада ему во всем призналась?

– Она же не дура...

– Дура не дура, а прокололась. Ведь узнал Макс, что с ней можно за деньги... На откровенный разговор мог вызвать. А она могла сгоряча признаться, что и с тобой тоже...

– Ну а если призналась, то что?..

Макс мог наехать на Севу, а тот парень крепкий. Что ему стоило столкнуть в пропасть страдающего дворецкого... Но Сева узнал о гибели Макса от Степана. Ведь не фальшивил он тогда, когда ему сообщили об этом... Ну а вдруг у Севы актерский дар?..

– Смотри мне в глаза! – спокойным тоном потребовал Степан. – И говори, кто убил Макса?

– Так он же сам себя убил! – возмущенно воскликнул Сева.

Когда человек врет, он избегает смотреть в глаза. Брызжет эмоциями, отчаянно жестикулирует – лишь бы только был повод отвести взгляд от собеседника. В случае с Севой этого не было. Эмоции били через край, но взгляд от Степана он не отводил.

И нос он свой не чесал. Хотя известно, что, когда человек врет, у него увеличивается давление, кровь приливает к носу, поэтому появляется желание его почесать...