Владимир Колычев - Я тебя урою

Она ждала своего двоюродного брата. Очень крутой мэн... Пусть приезжает. В этой глуши любому гостю рад будешь...

– Думаю, к его приезду еще что-нибудь нарисую...

«Если в запой не уйду...» – мысленно продолжил за жену Всеволод. Все чаще и чаще она к бутылке прикладывается... Он бы уже тестю давно пожаловался, да боялся под его горячую руку попасть. Самого же потом и обвинят, что жену споил...

– А откуда твой брат приезжает? – спросила Ольга.

– Из Москвы... Он у нас большой человек. Депутат...

– Госдумы?!

– Да... Кажется, да...

– Интересно было бы пообщаться с ним. Все-таки из Москвы человек...

Савчуки сами в Москве раньше жили. Но там у них возникли какие-то проблемы. Какие именно, Дима не говорил. А Ольга толком ничего не знала. Или делала вид, что не знает... В общем, они уже второй год как здесь живут. С деньгами у них все в полном порядке. Живут, ни в чем себе не отказывают. Дима даже пирс выстроил: яхту покупать собирается, пристань нужна.

– Пообщаемся... Да, папа сегодня звонил, – вспомнила Катя. – Сказал, что покупатель на третий дом нашелся. Тоже из Москвы люди...

– Замечательно! – еще больше оживилась Оля. – Жить здесь будут, или как дача?

– Вот этого не знаю...

– Хорошо, если бы жить стали. А то скучновато здесь у нас...

– Так давайте выпьем за то, чтобы нам повезло с новыми соседями! – просияла Катя.

Женщины пили коньяк, мужчины – водку. Всеволод и Дима Савчук были совершенно разными людьми, но тут их интересы сходились. Если пить, то только «беленькую», а все остальное – суррогат... Хотя и коньячок – тоже в общем-то неплохо.

Водочка пошла хорошо. После третьей стопки Дима захмелел. После шестой – окосел. Но вместе с тем набрался храбрости. Пригласил Катю на медленный танец. Как это ни странно, но она ему нравилась. Да и она, похоже, отвечала ему взаимностью. Может, они как родственные души друг к другу тянулись. Катя – художник, Дима же мнил себя поэтом, непризнанным гением...

Всеволод был спокоен. Дима – не тот человек, к которому можно было бы ревновать. Можно не сомневаться, что его отношения с Катей дальше взаимных симпатий не распространяются. Она не такая, чтобы изменять мужу с соседом. Хоть и любит она выпить, но у нее принципы. Да и любит она Всеволода, очень-очень любит. Только с ним она и узнала, что такое настоящая страсть. А Дима – это так себе, мишень для легкого флирта... Нет, не изменит она с ним, исключено.

Всеволод мог бы пригласить на танец Ольгу. Но ведь она не пойдет с ним. Вежливо откажет. Пусть видит муж, что жена себя блюдет. А Дима очень хотел это видеть. Как не хотел бы видеть во Всеволоде опасного для себя соперника. Не хотел бы, но видел... Ольга же всем своим видом показывала, что Всеволод ей совсем не интересен. Да и он сам на людях держался на почтительном от нее расстоянии. Незачем давать Диме повод для ревности...

Танец закончился. Савчук проводил Катю до ее места. Плюхнулся в свое кресло. Довольный, как слон.

– Сева, наливай!

– Хватит тебе! – Ольга с укоризной глянула на него.

– Как это хватит? Только начали!

– Начать – начнешь, а закончить не сможешь, – совсем тихо сказала Ольга.

Но Всеволод все слышал... Димы, как правило, надолго не хватало. Напьется, и спать... И Катя такая же. Выпить любит, но каждый перебор в этом плане заканчивается спячкой. Пока она еще держится, но еще пару рюмок, и глаза слипаться начнут.

– Не боись, все будет о\'кей!

Если Диме пробка попала под нос, то остановить его – дело почти что безнадежное. Да Ольга и не очень-то пыталась затормозить процесс. Пусть пьет муженек, пусть в осадок выпадает. Ей же веселей потом будет...

Первым свалился Савчук. Захрапел прямо в кресле. И у Кати глаза слипаться начали.

– Что-то и мне спать хочется! – потянулся Всеволод.

– Да уж, сейчас! – возмутилась Ольга. – А кто эти дрова домой нести будет, я, что ли? Ты, дружок, напоил его, ты и неси!

– Ты слышишь? – невнятно спросила Катя. – Отнесешь и ко мне... Так, я сейчас...

Пошатываясь, она ушла в спальню. Всеволод выждал время и отправился за ней. Спит. Не храпит, но сопит в обе ноздри.

И Дима спал как убитый. Не очень-то хотелось тащить эту тушу на себе.

– Может, пусть здесь спит? – заговорщицки подмигнул он Ольге. – Проспится, а завтра сам, на своих двоих...

– А меня кто греть будет? – игриво улыбнулась Ольга.

Муж спит как убитый, и благочестивой женушки нет. А рядом – раскрепощенная красотка. Нога заброшена за ногу, легкая шелковая ткань платья спущена к самому основанию бедра – такое впечатление, будто она в короткой до неприличия юбке сидит.