Жан-Мишель Шарлье - Преступный синдикат

Обстановка вдруг полностью изменилась. Фашистская Италия находилась в состоянии войны на стороне рейха, и, поскольку докеры в большинстве своем были выходцами из Италии, коренные американцы начали открыто выражать им недоверие. Люди, прибывшие в Америку с Апеннинского полуострова, подвергались самым грубым оскорблениям. Слова «шпион» и «предатель» были, пожалуй, наиболее безобидными.

Прошел слух, что рыбацкая флотилия – все итальянцы – занимается снабжением немецких подводных лодок в открытом море, доставляет с них шпионов, направляемых Италией и Германией для подготовки вторжения гуннов с фашистской свастикой на священную американскую землю.

Когда Костелло увидел, что накал страстей достиг угрожающего уровня, он предпринял ответную акцию.

По его команде политические деятели итальянского происхождения, ставшие американскими гражданами, принялись, используя любой подходящий предлог, демонстрировать верноподданнические чувства своих соотечественников. Им вторили политики американского происхождения, получающие подачки из «смазного банка», протестуя против разгула расизма, недостойного свободной страны. Затем Просперо Винсент Виджиано, один из заправил Таммани-Холл, личный друг Джо Адониса, на одной из пресс-конференций заявил, что «можно быть итальянским гангстером, преступником, членом сицилийской мафии, но сохранять самые глубокие патриотические чувства. Это подтверждается и тем, что главари банд недавно связались со мной, чтобы заверить в том, что они готовы в любой ситуации, рискуя жизнью, доказать свою верность избранной ими родине, которой они обязаны всем и которая приняла их так гостеприимно».

Этот намек был понят суровым американским военным флотом. Его командованию через своих представителей пришлось обратиться в Белый дом за разрешением установить непосредственные, но секретные связи с людьми из преступного мира, с людьми из доков.

Вашингтон и сам Рузвельт тотчас дали зеленый свет операции, которая условно была названа операцией «Преступный мир».

Возглавлять ее было поручено молодому и энергичному капитану 3-го ранга Чарльзу Гаффендену из штаба округа Манхэттен. Главный штаб военно-морского флота наделил его самыми широкими полномочиями.

Обращает на себя внимание то, что Гаффенден не имел прямых контактов с Томасом Дьюи, который, несмотря на тревожные времена, не интересовался ничем, кроме предстоящих выборов на пост губернатора штата. Ему удалось провести переговоры с возможным преемником Дьюи, Фрэнком Хоганом, а также с атторнеем Мюрреем Гурфейном, одним из тех, кто больше всех стремился доказать вину Лучиано во время следствия, после которого состоялся суд и Лаки был приговорен к длительному сроку тюремного заключения.

Мы довольно долго расспрашивали Мюррея Гурфейна об этом любопытном эпизоде. Он не заставил себя упрашивать и рассказал следующее:

– В тот момент, когда большое количество военного снаряжения и боеприпасов попадало в руки немцев, своеобразное эмбарго полностью лишило нас возможности отгружать военное снаряжение не только для наших воинских подразделений, но и вообще для союзнических армий. Именно в это время майор секретной службы морского ведомства Гаффенден вступил в контакт с Фрэнком Хоганом и задал ему вопрос: «Есть ли возможность провести переговоры с признанными главарями рэкета?…»

Ход рассуждений был следующим: если мы сможем проникнуть в преступный мир или, еще лучше, если мы найдем в его лице союзника, то нам удастся своевременно обнаруживать и предотвращать случаи саботажа на причалах, организуемые немецкими или итальянскими шпионами.

Главари рэкета, с которыми я встретился, согласились, что они многое могли бы сделать в этом плане… но только после того, как получат на это разрешение… Я спросил: «От кого?» Мне ответили: «От Лучиано, но, к несчастью, он находится в тюрьме…»

По их совету я затем встретился с Соксом Ланца, который возглавлял профсоюз рыбаков…

Ну вот наконец веревочка дотянулась и до Лучиано!

Они пришли к тому, к чему он хотел, чтобы они пришли, но пока что предстояло сыграть свою роль Соксу Ланца.

В течение двух недель Джозеф Сокс Ланца внимательно выслушивал то, что объяснял ему Фрэнк Костелло, и хорошо усвоил урок.

Друзья называли этого типа Джо Сокс. Он был совершенно неграмотным, но благодаря своим особым «дарованиям» сумел стать королем рыбного рынка. Он облагал данью все рыболовецкие суда Нью-йоркского порта. Тариф: сто долларов с каждого судна, возвращающегося с лова рыбы, пятьдесят долларов с каждой автомашины, прибывшей в порт за рыбой, «налог» с которой он уже успел получить. Он не допускал никаких послаблений. Первое предупреждение: крюк на полном ходу опускался на того, кто продолжал артачиться; если же бедолага после этого испускал дух, то это относилось за счет несчастного случая. Второе, и последнее, предупреждение: упрямца обнаруживали раздавленным между причалом и бортом причалившего судна. От него оставалась груда окровавленной плоти, из-за которой яростно дрались огромные крысы. У Сокса возникли трудности, когда он попытался распространить свой рэкет на предприятия, специализирующиеся на изготовлении рыбных консервов. Но, даже будучи осужденным и находясь в тюрьме Флинт (штат Мичиган), он не выпустил из своих рук бразды правления. Его друг Альберт Маринелли, заправила Таммани-Холл, а также его свояк Просперо Винсент Виджиано помогли ему быстренько выбраться оттуда.