Татьяна Полякова: Последняя любовь Самурая

Счастье длилось до двух часов. В два позвонил Лысый и предложил Саше встретиться. Того его предложение не удивило, он сказал, что подъедет часам к пяти, а я начала волноваться. Саша вернулся к ничего не значащему разговору, а я отвечала невпопад, потому что волнение все нарастало и постепенно переходило в панику.

– Можно, я поеду с тобой? – выпалила я.

Саша посмотрел сердито.

– Куда? – Конечно, он и так все прекрасно понял, а вот ответил совсем неожиданно: – Можно.

– Правда? – растерялась я.

– Правда, правда. А то опять ворвешься с пистолетом и начнешь палить по живым мишеням. Второй раз мои нервы такого не выдержат.

Пистолет, кстати, я ночью спрятала в свою сумку, он до той минуты так и лежал на столе. Утром Саша про него даже не вспомнил, и я теперь гадала, хорошо это или плохо.

– Зачем он тебя зовет? – осмелела я.

– Торговаться.

– А ты…

– Ты русский язык понимаешь? – разозлился он. – Я сколько раз должен повторять одно и то же?

– Вон птичка, – пискнула я, уходя от опасной темы.

– Две, – кивнул Саша.

– Что?

– Две птички. Пошли к Васе, надо машину забрать.

К пяти часам мы подъехали к кафе «Таис». Возле дверей нас встретил молодой человек и проводил в комнату, что была за кухней. В комнате в кресле сидел Лысый, положив ноги на журнальный стол и разглядывая потолок. Кроме двух кресел и стола, здесь был еще диван. Саша кивнул мне на него, и я устроилась на краешке, Саша сел напротив Лысого. Тот ноги убрал и выжал из себя улыбку. Саша на это никак не отреагировал.

– Слышал о вчерашнем, – сказал Лысый, Саша едва заметно поморщился. Оставшись доволен произведенным эффектом, Лысый заметил: – Я бы предпочел поговорить наедине.

– Перебьешься, – ответил Саша, теперь поморщился Лысый.

– Как знаешь. Камень у тебя? – помедлив, спросил он.

– Конечно.

– И что ты думаешь делать?

– Пока не знаю.

– Давай договоримся, – передвигаясь ближе к Саше, вздохнул Лысый. – Ты забудешь эту историю, а я в свою очередь тебе помогу.

– Ты ничего не решаешь.

– Возможно. Но Беспалый ко мне прислушивается.

– Он тоже ничего не решает, – покачал головой Саша.

– Но слово Беспалого немаловажно. Ну так что?

– А скажи-ка, Дима, – откидываясь на спинку кресла, медленно произнес Саша. – Зачем понадобилось убивать всю семью Райкова? Ну, его шлепнули, понятно. А жену с детьми зачем? Припугнули бы бабу, она б на все и так согласилась.

– Чего ты дурака валяешь? – обиделся Лысый. – Шлепнули бы его одного, и дурак бы понял, в чем дело.

– А на куски их резали для своего удовольствия или в этом тоже был какой-то смысл?

– Я не резал. Ты что, не знаешь этих чокнутых наркоманов? Они мать родную зарежут, глазом не моргнув. – Он хмуро уставился на Сашу и добавил нетерпеливо: – Давай кончать с этой бодягой. Так да или нет?

Саша усмехнулся:

– Я тебя всегда считал мразью, а с мразью, Дима, я не договариваюсь.

– Вот как. А ты кто? Ты… что ты из себя корчишь? Перед девкой своей бахвалишься? Давай… порезвись маленько. Недолго тебе осталось. А я еще поживу. И знаешь что я сделаю, как только ты сдохнешь? Я твою сучку из-под земли достану, а потом в эту землю зарою, еще живой. Если бы не она…

– Зря ты это сказал. – Саша поднялся, достал из кармана пистолет и не спеша стал прикручивать к нему глушитель. Я вцепилась в ручку дивана, а Дима усмехнулся:

– Что ты меня пугаешь, тварь? Ты этого не сделаешь. И ты и я знаем… – договорить он не успел, раздался хлопок, и тело Лысого обмякло в кресле, на его голову я старалась не смотреть.

– Идем, – позвал Саша, я поднялась, покачнулась, но он успел подхватить меня под локоть. Мы быстро покинули кафе, парень на входе проводил нас настороженным взглядом и бросился куда-то по коридору.

Мы возвращались в «Альбатрос», что не укладывалось у меня в голове. Труп сейчас обнаружат, и в «Альбатросе» нас, скорее всего, будет ждать милиция. Я посмотрела на Сашу, но не рискнула задать вопрос. Он выглядел совершенно спокойным, точно двадцать минут назад не застрелил человека, и мысли о милиции его, судя по всему, не беспокоили.

Не успели мы войти в его номер, как в дверь громко постучали. Я похолодела от ужаса, перевела взгляд на Сашу, не зная, что делать, дверь между тем распахнулась, и в номер стремительно вошел Олег Николаевич. За ним с постными лицами ввалились двое парней, «ворон» и здоровяк, с которым мне уже приходилось встречаться. Они замерли у двери гостиной, Саша в этот момент стоял к ним спиной, доставал коньяк из бара.