Вера Захаровна то и дело вскакивала и подбегала к окну. И вперялась куда-то вдаль – надолго и отрешенно. Если бы Мещерский проследил за ее взглядом, то узнал бы, что из всех зданий на площади, открывавшейся взору, ее интересовал лишь салон красоты и припаркованный возле него «БМВ» Германа Либлинга. На нем вчера на глазах Веры Захаровны Герман привез туда Киру. И она осталась там на ночь. Сегодня утром этот же самый «БМВ» привез откуда-то (Вера Захаровна ничего не знала о встрече на дороге) и Марину Андреевну Костоглазову, правда, высадил ее с дорожной сумкой не возле салона, а у гостиницы «Тихая гавань».
В приемную часто заглядывали сотрудники, окликали Веру Захаровну, и она вроде бы возвращалась в привычную рабочую колею – на три минуты, на пять минут, а затем снова начинала суетиться, подбегать к окну – то с лейкой, то с бумажной салфеткой. И замирала, делая стойку, как гончая над добычей.
Одна из заглянувших молодых сотрудниц спросила: «Вы что, нездоровы, Вера Захаровна?» На что та весьма дерзко ответила доброхотке: «Я в отличной форме», а когда та ушла, добавила вполголоса, не стесняясь Мещерского: «Я всех вас, б…, здоровее».
Мещерский подскочил на стуле – так это не вязалось с духом благонамеренности, витавшим в приемной. А Вера Захаровна как ни в чем не бывало уже спрашивала его: «Чаю хотите?» Это был лишний повод снова метнуться к окну – чайный стол с прибором для Шубина и гостей располагался как раз у окна.
Она подала Мещерскому чашку с чаем на блюдце. Блюдце было белое, фарфоровое. Ярко накрашенные красным лаком ногти Веры Захаровны выделялись на белом фоне. Ноготь на указательном пальце был обломан.
– Вы, значит, по делам туризма к Всеволоду Васильевичу? – спросила она.
– Да, мы с компаньоном, собственно…
– А вы часто за границей бываете?
– Ну, приходится. Естественно, приходится ездить. – Мещерский мешал в чашке сахар.
– Вы немецкий знаете? – спросила Вера Захаровна вдруг (ни с того ни с сего, как показалось Мещерскому) с нервной усмешкой, дергавшей ее наштукатуренные помадой губы как тик. – А что, это точно liebhaber по-немецки «любовник» или, может быть, это тоже обман, фикция?
– То есть как это тоже… не понял… кажется, да, я, правда, в немецком не очень, но…
– Пейте, пейте чай, Шубин вас скоро примет, у него совещание. – Вера Захаровна снова ринулась к окну, точно ее дернули за невидимую нитку.
Она толкнула полным бедром стол, и с него, как лист с дерева, на пол спланировал белый клочок бумаги. Мещерскому отчего-то вспомнился парижский бульвар и тот желтый лист платана, скользнувший ему под ноги, сухой и мертвый в разгаре лета. Черт возьми, они же были с Фомой в Париже! И как так вышло, что из Парижа они бухнулись, плюхнулись, вляпались прямо сюда?!
Он нагнулся, поднял листок. Там что-то было написано: какие-то три номера телефонов. А вверху стояла дата – 19 августа. Он вернул листочек на стол Веры Захаровны. И, как это водится, тут же прикинул: а какое сегодня число? А день недели какой? Тут в Тихом Городке и дни, и часы, и себя позабудешь. Сегодня было 21 августа – пятница, он увидел эту дату на электронном календаре приемной. А 19 августа была убита продавщица Куприянова. Мещерский глянул на листок с телефонами – а тут кто-то тоже кому-то названивал в тот день, как и там, в салоне красоты… Надо бы снова и поподробнее поговорить об этом с Кирой, быть может, она еще что-то вспомнит про разговор Куприяновой?
Но тут из кабинета Шубина валом повалило с совещания «руководящее звено». Вера Захаровна зашла доложить. Вернулась и сказала: «Проходите, он ждет».
Всеволод Шубин вышел из-за стола навстречу Мещерскому, поздоровался за руку. Сейчас он был совсем иной, чем тогда, в их первую встречу у мэрии, да и во вторую, в кабинете прокурора Костоглазова.
– Ну, видели город? Юля мне рассказывала о вашей совместной поездке. Понравилось у нас? – спросил он, словно того разговора в прокуратуре и не было. И убийства никакого тоже не было. Тон у него был деловой, однако какой-то вялый. – К сожалению, у меня мало времени, так что давайте максимально конкретизируем ваши планы, и чем мы можем помочь как администрация для развития туризма?
И Мещерский «максимально конкретизировал». Он ведь захватил с собой все необходимые документы, рекламные проспекты. Рассказал вкратце Шубину, что интересует в первую очередь иностранцев в «глубинке», что они предпочитают в «экотуризме», от чего шарахаются, как черт от ладана.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу