Татьяна Полякова - Держи меня крепче

– Почему бы и нет? Вежливость еще никому не мешала.

– Хорошо, – внезапно успокоившись, кивнул он. Спокойствие это было того же свойства, что и потухший вулкан: вроде никого не тревожит, но лишь до поры до времени. В общем, оставалось гадать, надолго ли хватит его терпения.

Он вышел из кабинета, интеллигентно постучал, потом открыл дверь и спросил со всей возможной серьезностью:

– Вы позволите?

– Прошу, – ответила я без намека на сарказм. Если уж мы интеллигентные люди, сарказм неуместен.

– Корзухин Владимир Сергеевич, – представился он. – Мы с вами незнакомы, но я много о вас слышал, Ольга Сергеевна.

– Хорошего?

– Не всегда.

– Люди редко с пониманием относятся к чужим слабостям.

– Люди вообще малоприятные существа, – кивнул он. – Но я уверен, что такая красивая женщина лишена недостатков.

– Что вас ко мне привело, Владимир Сергеевич? Присаживайтесь, – вспомнив о гостеприимстве.

– Благодарю. Я узнал, что вы близко к сердцу принимаете трагедию, происшедшую в моей семье. Обращаетесь к разным людям с вопросами о моей личной жизни. Уверен, у вас самые благородные намерения, но я бы предпочел, чтобы все интересующие вас вопросы вы задали мне лично. Если вы, конечно, сможете объяснить, с какой стати я вас интересую?

– Есть мнение, что вы будете нашим следующим мэром, – туманно начала я. – Граждане хотят быть уверены: эту должность займет человек во всех смыслах безупречный.

– Несчастный случай с моей супругой лег позорным пятном на мою биографию? – поднял он брови и вообще держался молодцом.

– Вы преувеличиваете, – сказать мне было нечего, и я мысленно пожелала Деду провалиться в ад. – Думаю, есть человек, который лучше меня ответит вам на этот вопрос, – вздохнула я.

– Придется ответить, – кивнул он.

– Ага, только палку не перегибайте. Себе дороже будет. – Я опять вздохнула, и мы впервые посмотрели в глаза друг другу, в его взгляде было праведное негодование, в моем – печаль.

– Ладно, с первым пунктом разобрались, – кивнул он и улыбнулся. Такая улыбка способна растопить лед в морозном январе, а я вовсе не была айсбергом, напротив, чувствовала себя не в своей тарелке. Парень прав на все сто, нет у меня никакого права копаться в его личной жизни, у Деда, кстати, тоже.

– Мой хороший друг в таких случаях любит повторять: «Наше дело холопье», – пожала я плечами.

– Я понимаю, – вновь кивнул он. – Задавайте свои вопросы.

– А вы на них ответите?

– Искренне, вы имеете в виду? Отвечу. Во-первых, у меня нет повода что-то скрывать, во-вторых, это избавит близких мне людей от общения с вами. Ради их спокойствия я готов подальше запрятать свою гордость. Так что вас интересует?

– В субботу ваша дочь покинула клинику без ведома врачей.

– Да, так и было.

– Она встречалась с матерью?

– Нет. На автобусе она приехала в город и позвонила мне. Вика ждала на вокзале, надеялась, что я за ней приеду. Но я был на рыбалке, ее поступок счел безответственным и приказал немедленно идти домой и вместе с матерью ехать в клинику.

– Так она и поступила?

– Домой она не пошла, взяла такси и отправилась в больницу одна.

– Почему вы отправили ребенка в эту клинику, не в тот день, а раньше?

Корзухин вздохнул, потер переносицу и посмотрел на меня в некотором замешательстве. Когда он заговорил, голос его звучал почти доверительно:

– У них разладились отношения. Я имею в виду мою жену и дочь. Девочка последнее время была взвинчена, а Людмила… Людмила была слишком строга с ней. Я сам не знаю, как это могло произойти… Наверное, жена слишком часто говорила о других детях, ставила их в пример Вике, успехи дочери не замечала, а любой ее промах… Иногда мне казалось, что она несправедлива к ребенку. Мне следовало вмешаться раньше, но я сначала не придавал значения их мелким стычкам, пока вдруг… произошла ужасная сцена и… и я был вынужден согласиться с Людмилой: девочке требуется помощь психиатра. Обратился к Фельцману, своему старому знакомому, он обещал помочь. Я подумал, что Вике помощь не повредит в любом случае… это вовсе не психушка, вы же там были и все видели. Прекрасно понимаю, что просто поддался уговорам жены… в общем, мы отвезли Вику в клинику. В субботу утром мы были у Фельцмана, дочь просила забрать ее оттуда, сказала, что хочет домой, скучает… Я готов был согласиться, но Людмила настаивала, что девочке необходимо пройти курс лечения. Поэтому Вика и не хотела видеть мать.

– Почему она сбежала?