Михаил Черненок - Девушка ищет спонсора

– Вика, не мели чепуху!

– Разве я говорю неправду?

– Правду, но нельзя быть такой идеалисткой. Жизнь значительно сложнее, чем ты думаешь. Как говорится, нужда – не тетка, заставит калачики есть.

– Не хочу я таких «калачиков»! Буду жить на хлебе с водой, а приспосабливаться, как ваше поколение, не стану.

Алла Аркадьевна вздохнула:

– Поживем – увидим…

– Сказал слепой, садясь на шило, – насмешливо добавила Вика.

Что такое самостоятельная жизнь она не представляла, однако за предложение матери ухватилась. Одной уезжать в неведомый райцентр было страшновато. Попытка уговорить за компанию Алену Волосюк оказалась бесплодной. Окунувшаяся в фото-секс-бизнес Алена об учебе и слышать не хотела. Согласилась покладистая Нино Кавазашвили, готовая ехать куда угодно, были бы лишь деньги. Но денег у подруг не было. Брать у матери Вика принципиально не хотела. Выручить мог только Теплоухов. Неуверенно отправившаяся к нему с «распиской» Нино вернулась радостной и гордо хлопнула об стол пачкой новеньких пятидесятитысячных кредиток:

– Виктория! Я – миллионерша! Первый раз держу в руках аж пять «лимонов»…

– Сколько написали, столько и дал? – удивилась Вика.

– Без бузы выложил. У него в сейфе еще с десяток таких пачек осталось. По-моему, он и тебе не откажет. Попроси. На проценты с десяти «лимонов» заживем, как королевы.

– Пять миллионов я в другом месте достану.

«Другого места» Вика не знала. На следующий день с мучительным стыдом она отправилась к Теплоухову. Дверь квартиры открыл жующий, как бульдог, Мишаня Буфетов. Вышедший в прихожую Николай Валентинович вроде бы удивился. Отправив Буфетова на кухню, он провел Вику в свой кабинет, сияющий роскошью и чистотой, любезно усадил в кресло. Никогда в жизни ни у кого и ничего Вика не просила. Если ей что-то было нужно, она просто говорила матери, и Алла Аркадьевна беспрекословно приносила необходимое. Заметив смущение Вики, Теплоухов участливо спросил:

– У тебя какие-то неприятности?

Вика, розовея от стыда, молча положила перед ним на письменный стол черновик «расписки», которую сочинила для Кавазашвили. Николай Валентинович, мельком заглянув в листок, улыбнулся:

– Что на это скажет Алла Аркадьевна?

– Мама об этом не должна знать, – потупившись, ответила Вика. – Мы с ней в ссоре. Собственно, если жалко денег, скажите прямо. Я не обижусь.

– Для тебя, Виктория, мне ничего не жалко, только вот… Можно задать прямой вопрос?

– Конечно.

– Ты из-за этого предлагала замужество?

– Николай Валентинович, как вы такое могли подумать… – еле выдавила из себя Вика. – Деньги я могу взять у мамы, но не хочу перед ней унижаться из принципа. А мое намерение – выйти за вас замуж – не изменится, даже если не дадите ни рубля.

Теплоухов достал из сейфа такую же упаковку, как показывала Нино, и с улыбкой сказал:

– Может, больше надо, говори.

– Что вы!.. – словно испугалась Вика. – Мне и этого хватит за глаза до конца учебы.

– Ты с Кавазашвили собираешься учиться?

– С ней.

– Остерегайся, чтобы она дурному тебя не обучила.

– Я дурным влияниям не поддаюсь. К тому же, Нино не такая уж отпетая девка, как о ней говорят. Она очень простая. Иногда, правда, лукавит, но нагло никогда не врет.

– Да, врать Кавазашвили не умеет. В этом отношении Нино – святая простота, – согласился Теплоухов. – Я другого боюсь… Мягко говоря, твоя подруга уже настолько обабилась, что жить без мужчины ей трудно.

– Это не моя проблема.

– Не втянешься за компанию?

– Никогда! – запальчиво сказала Вика. – Через три месяца мы поженимся, да?

– Разумеется, если не передумаешь.

– Я – не флюгер, чтобы крутиться туда-сюда. – Вика вдруг спохватилась. – Простите, в расписке я, кажется, забыла расписаться…

Теплоухов засмеялся:

– Расписываться будем в загсе.

– Разрешите поцелую вас, – неожиданно для самой вырвалось у Вики.

Николай Валентинович шутливо прикрылся ладонями:

– Только через три месяца.

Вика смутилась:

– Извините, ради Бога…

В медучилище Кавазашвили поступила с помощью Солнышкиной. Письменные работы Нино списала у Вики. На устных экзаменах изловчилась ответить по шпаргалкам. Жить устроились вместе в общежитии. Через две недели нагрянула с проверкой Алла Аркадьевна. Вольные общежитские «порядки» напугали ее так, что она развернула бурную деятельность в покупке дома для дочери. Привыкшей к домашнему уюту Вике самой не нравились вольности, когда до полуночи в общежитии наяривали магнитофоны, а по коридору чуть не каждый вечер шарахались похожие на Абасова пьяные типы, неизвестно как проникающие сюда. Чтобы пораньше заснуть в таком содоме, приходилось глотать снотворное.