Владимир Колычев - Судьбы вершитель, спусковой крючок

– Ты сказала. Вчера. Шенгрей тебе язык развязал. Для себя. А вышло, что для меня… Где Артем?

– На больничном. Ты ему руку отшиб.

– Жаль, что не убил.

Рита промолчала: нечего было сказать. С одной стороны, она и рада была бы избавиться от Артема, но с другой – не представляла без него жизни. Такой вот замкнутый круг.

– Откуда он узнал, где и как меня искать?

– Узнал. Как – не знаю… – Рита не хотела вдаваться в подробности, которые теперь не имели никакого значения.

– И приставил тебя к Шенгрею. Для того, чтобы ты убила меня…

– Шенгрей – полный кретин. Я же сказала ему, что ты уже получил сигнал.

– Какой сигнал?

– Который подала тебе твоя Шура. Сеня мне сказал, ее муж… Я знала, что ты придешь. Но было жарко, думала, глоток холодного шампанского освежит… Шенгрей наказал самого себя… И меня тоже… Что ты со мной собираешься делать?

– А как ты сама думаешь?

– Не знаю… Ты можешь меня убить.

– Могу. Но не хочу.

– Тогда отпусти.

– Куда? К Артему пойдешь?

– Да.

– Ты хоть понимаешь, что он тобой пользуется?

– Я это уже слышала. От тебя.

Рита вспомнила разговор на высоких тонах, который состоялся между ними на лесной поляне после рукопашного боя, проигранного ею вчистую. Не так уж и давно это было.

– Но выводов не сделала.

– Кто ты такой, чтобы я тебя слушала?

– Я – твои чужие ошибки, на которых ты должна учиться. Шенгрей обманул меня, затем и тебя. Артем стрелял в меня, будет стрелять и в тебя…

– Насмешил, – угрюмо буркнула Рита.

– Да, но тебе не смешно.

– Выпустишь из мешка, посмеемся вместе.

– Я над голыми женщинами не смеюсь, – парировал он.

– Скажите пожалуйста!.. – язвительно усмехнулась она.

– Пожалуйста… Завтракать будешь?

– У тебя есть космическая овсянка в тюбиках?

Егор ничего не сказал. Пожал плечами и отошел в сторону. Рита могла бы чувствовать себя бабочкой в коконе. Вырваться из мешка и лететь, лететь. Но чувствовала она на себе глаза Егора. Он наблюдал за ней, и если она сможет выбраться из спальника, ей далеко не уйти. И оружие у него есть, и в рукопашном бою он сильней, чем она…

И все же она предприняла попытку вырваться из мешка. «Молния» не желала расходиться, и ткань оказалась на редкость крепкой. Рита совершенно выбилась из сил, но так и не смогла ни на йоту приблизиться к своей цели.

Она легла на бок и с чувством обреченности затихла. И только тогда к ней подошел Егор. Бросил рядом простыню и камуфлированную куртку, затем расстегнул «молнию» на спальнике. И отошел в сторонку.

– Больше ничего нет, – услышала она его голос. – Из простыни можешь сделать юбку, ну а куртку используй по назначению…

Рита выбралась из мешка, встала спиной к нему; присев, подняла с травы простыню, сложила ее вдвое, обмотала вокруг бедер. Куртка была велика, но лучше что-то, чем ничего… Она глянула на свою правую ногу. Бинтовая повязка на ступне.

– Откуда это? – исподлобья глянув на Егора, спросила она.

– Это ты, Лиза, на стекло наступила. Бинт у меня был. В общем, не дал тебе истечь кровью, – весело улыбнулся он.

Красивая у него улыбка. И глаза живым огнем светятся… Рита заинтригованно смотрела на него.

– Во-первых, я не Лиза. Во-вторых, я ничего не помню. А в-третьих, ты целых три раза мог пустить мне кровь…

– То, что ты не Лиза, я догадывался. А то, что кровь мог тебе пустить, это верно… Целых три раза, говоришь. И мы с тобой до сих пор не знакомы?

– Ну почему же? Можешь звать меня Лизой, мне все равно… Хотя нет, лучше Рита. Мне так больше нравится…

– И это твое настоящее имя?

– Какая разница?.. Ну да, так меня родители назвали… Где они сейчас? Может, ждут меня там, на небесах? – горько усмехнулась она. – С такой жизнью, как у меня, есть шансы скоро там оказаться…

– Это верно, – кивнул Егор. – Пулю ты можешь схлопотать в любой момент. А вот окажешься ли ты на небесах?.. Ладно, не будем об этом. Завтракать пора.

В котелке на сухом спирту булькала разведенная с водой консервированная гречка с мясом. Пищей богов это трудно было назвать, но Рита была так голодна, что свою порцию смела за милую душу.

– Что ты там про небеса говорил? – спросила она, облизнув ложку.

Горячий завтрак согрел ее изнутри. И тучи в похмельной голове разошлись. Мир вокруг, казалось, окрасился в более яркие тона. Правда, захотелось вдруг спать. И взгляд ее невольно уткнулся в палатку, которую разбил для себя Егор. Почему бы им не поменяться местами? Он же мужчина, он должен уступать женщине…