Владимир Колычев - Судьбы вершитель, спусковой крючок

Забор по фасаду тоже высокий сплошной, но и на нем не было «колючки»; собаки нет – одним словом, преграда вполне преодолима. Рита вышла со двора, направилась к соседскому дому. Здесь картина иная. Забор – низкий штакетник, изба старая, бревенчатая. Древний «Москвич» во дворе дома, рядом будка, возле которой сидела большая и, судя по всему, старая овчарка. Она не гавкала, лишь тихо рычала и хищно смотрела на Риту. Такие собаки особенно опасны: они не лают, но вгрызаются в горло намертво. Рита с опаской осмотрела пса, цепь, на которой он сидел. Длины хватит, чтобы перегородить ей путь к дому со стороны ворот. Но если зайти во двор со стороны реки?..

Рита вернулась во двор, спустилась к реке, вышла к соседской территории. Здесь забор еще хуже, шаткий, с прорехами. На огороде никого, но посреди картофельных рядов воткнута в землю лопата. Тропинка к дому. Рита нащупала пистолет в кобуре под курточкой: если вдруг собака сорвется с цепи, она применит оружие, а потом уж что-нибудь придумает в свое оправдание.

Но стрелять не пришлось, хотя пистолет она достала, когда собака бросилась на нее. Псу не хватило цепи, чтобы дотянуться до нее. Дощатое крыльцо скрипнуло под ее ногой, хотя весу-то в ней совсем чуть-чуть, пуда три, никак не больше. Зато дверь открылась бесшумно, как будто петли только-только смазаны. В сенях, как белье на веревках, были развешаны банные веники; приятный запах сушеных листьев: береза, дуб, липа. И следующая дверь не была заперта. Рита продолжила путь. Темный коридор. И здесь веники. Дальше снова дверь. Небольшая комнатка с газовой плитой и кухонной утварью, печка, вход в горницу. И здесь никого. Но слышна какая-то возня в соседней комнатке. Рита осторожно вошла туда и увидела мужчину, сидевшего к ней спиной и боком к железной кровати с высокой постелью. Он увлеченно и вместе с тем с недовольством ковырялся в самодельной радиостанции. И приговаривал:

– Стерва… Вот стерва…

Рита спрятала пистолет в кобуру, кашлянула:

– Кх!

Мужчина повернулся к ней и оторопело уставился на незнакомку.

– Здравствуйте, меня зовут Лида.

Она смотрела на него с интересом. Симпатичный, можно сказать, мужчина. Высокий, статный, мужественные черты лица, приятный взгляд. Выбрит гладко, запах – дешевый одеколон, пот и земляная пыль. Одет по-колхозному – рубаха для грязных работ, старые неглаженые брюки на дрянных подтяжках.

– Сеня, – поднявшись со своего места, растерянно кивнул он.

– Да вы не бойтесь, я не из гестапо, – улыбнулась она.

– Из гестапо?! При чем здесь гестапо?

– У вас, наверное, сеанс связи с центром, – шутливо сказала Рита.

– А-а, ну да, – уловив юмор, весело кивнул он.

– Что с техникой? Сломалась?

– Да нет. Настройки немного сбиты, а так ничего.

– А ругались чего? Стервой свою станцию называли?

– Стервой? Станцию? Да нет, это я про жену…

– Так это она настройки сбила?

– Ну да… Опять с хаха… – Сеня в смущении замолк, оборвав себя на полуслове.

– Ха-ха или с хахалем? – спросила Рита.

– При чем здесь хахаль? Кто ты вообще такая? С этим приехала? – кивнул он в сторону шенгреевского дома.

– Да. С Артуром Андреевичем приехала.

– В любовь с ним играешь?

– Ага, в любовь. К оружию, – кивнула Рита.

И отвела в сторону полу курточки – Сеня увидел торчащую из кобуры рукоять пистолета.

– Телохранитель я… А почему я должна с ним в любовь играть? Он что, часто сюда с любовницами ездит?

– Ну, не часто, но бывало… В прошлом разе приезжал… С такой красавицей… И дня не пробыл, уехал, а она осталась. С этим… Говорить о нем не хочу…

– С этим – с Егором?

– Ну да, Егор его звали… Такая девушка с ним была, а он с моей, а-а… – Сеня в отчаянии махнул рукой, тяжело опустился на стул.

– Егор сейчас где?

– Где-где… Не знаю…

– Вы на него сильно в обиде?

– В обиде?! За что? – вздернулся мужчина.

– Ну, за жену…

– Ты и про мою жену знаешь?

– Знаю, – кивнула Рита. – Гуляет она от тебя…

– Не от меня, – горестно вздохнул он. – От моей беды гуляет. Знаешь, что такое ядерный энергоблок подводной лодки?

– Радиация, излучение?

– Вот-вот… Я когда на флоте служил, облучился сильно. Первое время еще ничего, а потом как отрезало. Шурка сначала терпела, а потом поскакала… Я понимаю, баба хочет, ей без этого дела никак. Поэтому терплю…

– Ерунда какая-то. У моей тетки муж, он в Чернобыле был, ситуация примерно такая же, – на ходу сочинила Рита. – И у него отрезало. Так я вам прямо скажу, тетка моя до этого по мужикам гуляла. Ну, мой отец маме рассказывал, я подслушала… Так вот, после того, как у него… э-э… спустило, у нее самой как отрезало. Ни разу мужу не изменила. Поняла, что без нее он совсем пропадет. Здоровый, он уйти мог, а так – нет. Не захотела она, чтобы он мучился, ну, как ты… Потому что любила… И вранье это, что женщина без мужика не может. Еще как может. Если у нее с этим нормально. Ну а если бешенство там какое-то, тогда конечно… Ну, и еще любовь должна быть. Если любовь, то про все забудешь… А твоя тебя не любит. С Егором путается… Она сейчас, наверное, с ним?